LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ом повторяют Македония и Старая Сербия, или, действительно, существовавшие личности, – или, – как Ибрагим Алач, – личности, существующие и в настоящее время и продолжающие свои «легендарные» подвиги. – Примечание В.М. Дорошевича.)

      I

      Ибрагим Алач

      Это не колокольчики стад звенят в горах, – это звенит копытами по горной тропинке сухой, проворный, как коза, горбоносый конь Ибрагима Алача.

      Это не искры сыплются от кремней по дороге, – это вспыхивает на солнце золотая насечка на пистолетах, на кинжалах, на ятагане Ибрагима Алача. Зачем спускается с гор Ибрагим?

      Сегодня день Великого Всадника. День святого Георгия[2]. Велик аллах!

      Он создает птиц, – он же рассыпает им корм по земле. Он создал горы, чтобы жить.

      А долины покрыл золотыми нивами, зелеными лугами, стадами, сербами и болгарами.

      Каждый год, в день Великого Всадника, «господа» спускаются с гор, чтоб назначить сербам «четели» («Четель» – дань албанцам обыкновенная. Она освящена обычаем. – Примечание В.М. Дорошевича.). Кому сколько платить. Три крови на Ибрагиме.

      Три магометанских крови, – потому что кровь «райя»[3] и не считается за кровь.

      Но едет он спокойно и беззаботно, рука на рукоятке пистолета, ничего, никого не боясь.

      Много чего знает Ибрагим, – только одно не знает: страха. Весело глядит он вниз на долину, – и под тонкими черными усами улыбаются губы Ибрагима. О веселом думает человек.

      Думает он, должно быть, какие «зулумы» возьмет с неверных собак («Зулум» – дань экстраординарная. Каприз. Она назначается албанцами по прихоти. Но тоже освящена обычаем. В этой стране все «освящено обычаем». – Примечание В.М. Дорошевича.).

      И «господа», которые спускаются с гор в долину назначать сербам «четели», – видя веселого Ибрагима, улыбаются и думают:

      «Будет о чем поговорить! Что на этот раз выдумал головорез?!»

      Потому что Ибрагим Алач считается головорезом даже албанцами. Тихо в Рибовице.

      Ибрагим едет по пустым улицам, узенькими коридорами между стен без окон, – потому что кто же здесь делает окна на улицу?

      И пословица старосербская говорит:

      «Если строишь дом в Ипеке[4], не делай окон на улицу; если в Приштине, пожалуй, сделай, только повыше от земли; в Призрение, если крепки железные решетки, можешь даже отворять окно, – когда на улице никого нет». А Ипек рай пред Рибовицей.

      Ибрагим останавливает коня пред калиткой и свистит. В тот же миг из калитки выходит серб без шапки. Он ждал по ту сторону калитки, – когда его свистнут.

      Ждал, и сердце его билось по стуку копыт коня Ибрагима.

      – Здравствуй, господин! – говорит серб, рукою касаясь земли, и держит стремя Ибрагиму.

      Ловко, как кошка, соскакивает с коня Ибрагим и идет в дом к сербу.

      Считает у него скот, говорит:

      – А нынче хорошо зазеленело в полях.

      Делает на двух «четелях» заметки, сколько в этом году платить сербу, – одну дощечку отдает ему, другую прячет к себе в сумку за седлом.

      Даже не смотрит дрожащий серб на дощечку. Сколько там нацарапано.

      До Михаила архангела времени много[5]. Успеет насмотреться. Ибрагим Алач объехал всех «своих» сербов и повернул коня на базар.

      Дело сделано, теперь можно и повеселиться. «Четели» назначены, теперь можно заняться и «зулумами». На краю базара лавка Данилы.

      Ибрагим трогает повод. Конь, перебирая точеными ногами и косясь на разложенную зелень, останавливается у лавки Данилы.

      – Здравствуй, господин! – говорит Данило, бледнея и касаясь рукою земли. Ибрагим смотрит на него с улыбкою.

      Достает из-за пояса шелковый платок, наклоняется с седла, захватывает в горсть бобов из кошелки, завязывает в шелковый платок и кидает в лицо Данилы.

      Данило кланяется, касаясь рукою земли, и с ужасом глядит на платок. Ибрагим уже проехал дальше.

      Данило развязывает шелковый платок и считает бобы. Ноги у него подкашиваются, глаза становятся мутными, дрожит отвисшая нижняя губа.

      И долго он понять не может, что говорит ему покупатель, пришедший купить зелени. Ошеломило человека.

      А Ибрагим окликнул уж скотовода Марко, выгнавшего на базар поганых свиней.

      – Поганый!

      – Здрав будь, господин! – низко кланяется Марко. Ибрагим, не торопясь, достает две гильзы. Высыпает из дробницы двенадцать картечин. Шесть сыплет в одну гильзу и затыкает пыжом.

      В другую насыпает сначала пороху заряд, забивает пыжом. Марко, дрожа, испуганными глазами смочит на то, что делает Ибрагим.

      Ибрагим, не торопясь, кладет и в эту гильзу шесть картечин, забивает пыжом и кончиком кинжала чертит на гильзе знак:

      – Это будет значить: «для Марко».

      Он

Скачать книгу