LITMIR.BIZ

      Итак, о чем же я думала?

      Обо всем, в чем винил меня Томас, потому что смерть графа полностью разрушила порядок моей жизни, смешав ее фрагменты и составив из них совершенно иные картины и формы, словно в детской настольной мозаике. Сейчас я была графиней Солсбери, перед которой открывалось прекрасное будущее в виде богатства, обширных земельных владений, завидного положения при дворе в самом ближайшем окружении короля и королевы. И это не то, чем можно было бы пренебречь, если я в перспективе видела себя влиятельной особой.

      С другой стороны, меня и так всегда считали своей в семье короля и королевы. Так что в этом смысле я от замужества с Солсбери ничего не выигрывала, мне это было ни к чему. Потому что не давало ничего такого, чего у меня, как дочери графа Кента, и так не было. Кроме разве что постоянства, которое обещал титул Уилла.

      Но почему я должна ставить положение графини выше брака с человеком, которого я любила достаточно крепко, чтобы выйти за него, несмотря на такое мощное сопротивление?

      Впрочем, одно важное преимущество все же было. Я тихонько вздохнула.

      – Я графиня Солсбери, – вслух произнесла я. – А это значит, что я неуязвима для любых скандалов.

      В этом был свой смысл. Прими мужа, который дан тебе судьбой, посоветовала я сама себе. И, как говорится, по одежке протягивай ножки. В противном случае рискуешь нарваться на крах и неописуемые беды.

      Все это, конечно, хорошо.

      Но почему я так разозлилась на Томаса? Потому что титул, дорогие наряды и корона графини действительно привязали меня к браку с Уиллом еще крепче. Бегство от него стало немыслимым. И когда мои первоначальные планы расстроились, а желания поменяли свою направленность, я сорвала свое раздражение на моем отважном рыцаре. Теперь я уже раскаивалась в своих эгоистичных нападках на него, а после этого поцелуя была вынуждена признать, что Томас до сих пор имеет власть надо мной и способен заставить меня потерять голову и забыть обо всем на свете. А также захотеть того, чего я хотеть не должна.

      И все-таки, что же он задумал?

      Вспоминая, как холодно он отозвался о своих планах, я подозревала, что могу счесть их абсолютно неприемлемыми.