Ядро и Окрестность - Владимир Масленников

Скачать книгу

в банки. Посуду заготовил еще зимой, бродя по барахолкам.

      Из магазинов вещи текут в дом, делая его родным. Теперь они лежали на старых газетах, занимая часть улицы. Стены сдвинулись, или потолок упал – какая-то темная сила выдавила их сюда на тротуар. Приносили старую посуду, мельхиор, советское тяжелое стекло, мертвые часы в футлярах, неработающие приемники, дешевые украшения, инструмент, одежду. Максим узнавал в ней моду десятилетней давности. На рынках по углам предлагали столовое серебро. Ловкие люди скупали его в регионах по цене лома. За долгую жизнь чайная ложка найдет себе место в буфете, украшая его полоской лунного света. Теперь она здесь.

      Дагестанец держал в руках серебро художественной чеканки. Оно было таким же благородным, как его голова, покрытая черненой проседью. Максим восхитился формой. Тонкий стебель ручки постепенно расширялся, насыщаясь кружевной вязью. Совсем недавно Кавказ жадно впитывал все сколько-нибудь ценное. Привозил абрикосы, инжир, чернослив, специи, насыпая их в стограммовые стопки. И скупал все подряд: золото, ковры, машины, вплоть до выигрышных лотерейных билетов. Неизвестно, кто придумал такой порядок, но он был и стоял. В России не растут апельсины, однако на Земле много мест, покрытых лимонными и апельсиновыми рощами. Почему не покупать там в обмен на богатство страны? Говорят же всюду, что ее ресурсы безмерны. И вот Кавказ отошел к загранице, его бурные реки обмелели, снежные шапки подтаяли, обнажив каменные проплешины, да и сами горы как будто осыпались.

      На базаре грузинка средних лет предлагала дешевую обувь. Рядом ее землячка выложила детскую одежду. В конце прилавка примостился слесарь с черным товаром. У него были в беспорядке навалены обрезки водопроводных труб, переходники из литого чугуна, вязальная проволока, гаечная мелочь, инструмент по металлу, старые замки и пружины – все то, что валялось годами в подсобке ЖЭКа, где он работал.

      – Как мы жили! – говорила грузинка, ее руки летели вверх, подбрасывая слова к небу. – У меня в Сухуми стоит дом, а какой сад! – Она цокнула языком. – Всех выгнали. Что теперь? – спросила она, обращаясь к соседке.

      – Вернемся, вот что теперь.

      – Снова воевать? – спросила та удивленно.

      – А ты как хочешь, под забором жить? Русские придут, все опять будет наше.

      «Бежали робкие грузины», – вспомнил Максим строчку из Лермонтова. Он не придавал ей значения, хотя она застряла в голове. Но разве золото и хрусталь не разъедают отвагу. И почему снова русские, надышавшись дымом заводских труб, должны возвращать иноземцам их дома, сады, виноградники и синее море.

      На развальцах он искал книги и стеклянную тару. Книги были чтивом. Перелистывал его в поездах, чтобы не смотреть на угрюмые лица попутчиков. Максим тоже был одним из толпы. Они разглядывали картинки из журнала или отрешенно смотрели в точку, чтобы не видеть его.

      Кто-то сдернул порядок, как фокусник свой платок над обещанным чудом. Вместо него из сосуда поднимался дым в виде колец змеиного тела. Людей втянула улица, они шли, торопилис�

Скачать книгу