Ядро и Окрестность - Владимир Масленников

Скачать книгу

усиление вблизи крепежного кольца сходило на нет к лезвию. Сама рукоять была не обычным прямым фабричным черенком, а упругой узловатой палкой, способной гасить удары. Работал он по принципу мотыги, не лопаты. Не переворачивал слой почвы, а разбивал и рыхлил. Фай бросал с его помощью раствор на носилки. Он тянул кетмень на себя. Движение шло сверху вниз, было удобным для тела и потому экономным и сильным. Лопата же, наоборот, поднимала свой груз, чтобы потом опустить.

      По человечеству Фай и он шли рядом. В чем заключалась разница, Максим не мог определить, но она лежала на виду, такая же как между лопатой и кетменем.

      Он вспоминал все, что знал об орудиях, выстраивая их в ряд. Все начиналось с палки. Ее заостренный конец делал лунку. Максим услышал об этом в школе, ее называли копалкой. Потом люди придумали деревянный кол. Он походил на лом, только лом сделан из железа и потому тяжелый, а кол не имел силы. На него надевали камень с отверстием, который заключал в себе необходимую массу. Известно, что масса впитывает энергию, как сосуд воду. Кол с утяжелителем вбирал силу рук, отдавая ее земле в момент удара. Мотыга появилась намного позже, в век бронзы, и развилась в плуг, но это уже с приходом железа.

      Каждому орудию соответствовал свой способ обработки, тип участка и набор полезных культур. Кол использовался при сооружении клумбы. Засеянный участок напоминал в те времена не поле и даже не грядку, а клумбу. Мотыга трудилась над грядкой. Он вдруг понял, что огородничество средней полосы с окучником и тяпкой пришло оттуда, из зоны мотыжного земледелия. Но там оно начиналось в качестве основного способа почвообработки. Сюда же докатилось в виде придатка к полеводству. Занимались им не мужчины, а женщины, и без применения животных, вручную.

      Фай сообщил ему, что кроме кетменя была еще и лопата, вернее, не одна, а две – штыковая и совковая. У себя дома он работал в рисоводческой бригаде.

      – Рассаду сажаешь – окучиваешь. Чек должен держать воду. Нужна стенка вдоль его границы – гряда, насыпь. Через руки проходит всякий инструмент, но кетмень главный.

      – Они меняют друг друга?

      – Конечно.

      – Часто?

      Фай смотрел на Максима, вникая.

      – Тебе зачем?

      – Хочу увидеть твое рабочее время.

      – Разве оно оставляет след, как варан в песках?

      – Если оно сплошное, то нет. В нем только начало и конец. Меняешь инструмент, оно возникает. Вот смотри, в руках у тебя кетмень, он нагребает землю на рисовый стебель. Обваловываешь чек, нужна лопата. Ты меняешь одно на другое, тут-то и возникает время.

      Лицо Фая дрогнуло в улыбке.

      – Понимаю теперь. Тело времени состоит из перемен.

      – Вот, вот. Так часто ли это происходит? – напомнил Максим.

      Фай уставил глаза в пространство своей далекой родины.

      – В бригаде реже. Дома на своем огороде все у меня под рукой, чтобы не ходить взад-вперед.

      – Почему?

      – В колхозе земли много. Долго делаешь одну работу Из конца в конец кетмень пройдет все поле,

Скачать книгу