Каталонские повести. Новая проза - Сергей Захаров

Скачать книгу

муж здраво рассудил, что еще далеко не вечер (так и было, на деле едва-едва занималась заря), и планомерно принялся воплощать свои угрозы в жизнь. Первым делом, в рамках программы экономического воздействия, он снял со счета предприятия весьма внушительную сумму, предназначавшуюся на зарплату рабочим – а позже искренне (так и представляю его ясные, как родниковая вода, глаза) заявил Маше, что деньги, находясь в состоянии глубочайшего горя, он потерял – все, как есть – и даже не помнит, как, когда и где это случилось. Гм… Гм… Поверить ему невозможно, проверить – нельзя, потому вопрос этот пустослов Антея целиком на его совести. Впоследствии, кстати, мы с Машей выплачивали этот долг два года – сам муж к тому времени успел покинуть страну.

      Но все это было позже, а тогда – тогда сложно даже представить, как пришлось страдать мужу – в его-то царском положении. Ведь – царь! А воле царя не перечат. Царю не изменяют. От царя не уходят, а если все же уходят – то какой он, к чертовой матери, царь?! Барахло, прямо скажем, а не особа с божественным правом – и всякому это должно быть понятно. Его и бесило, что всякому – всему разномастному кругу их родственников и друзей, которые окопались здесь же, в Барселоне – это будет ясно, как день. Машин взбрык, непонятный и недопустимый, грозил изрядно подпортить царское реноме, а то и вовсе сбросить его с горних высей на пыль греховной земли.

      Уверен, вожделенной мечтой его было увидеть, как Маша и ее новый избранник, то бишь, я, окончательно протянут с голода свои развратные ноги – и поползут к нему, царю, каяться и сыпать на безмозглые головы пепел. Ползти, сыпать и каяться должна была, главным образом, Маша – мне в этом сценарии отводилась седьмая роль. Я мог, конечно, ползти, но мог и просто лежать в сторонке, не подавая признаков жизни – и просто не мешать. Меня, скажем так – почти не было.

      Муж, я знаю, всегда считал меня безродным и нищим алкогольным псом, уголовником и авантюристом – величиной, для царя нулевой, а для «человека благородного» – отвратительной. Более того, убежден, он даже и не воспринимал меня, как человека, но, скорее – как дурацкий и дурацким же образом затянувшийся Машин каприз, который рано или поздно изживет себя и перестанет существовать.

      Маша же – дело другое. Думаю, где-то глубоко, в самой Марианнской впадине своей сумбурной души он все же понимал, насколько Маша чище его, и понимание собственной ущербности вряд ли было приятным – хотя не думаю, что мысли эти беспокоили его часто.

      Куда более, как я сказал уже, задевало его то, что Маша посмела посягнуть на царский его статус – и за это ее следовало наказать примерно и жестоко, проведя через все мыслимые круги приватного унижения – и потом, потом, продержав в одной власянице и босиком трое суток на зимнем ветру, как бедного Генриха в Каноссе – возможно, простить. Может быть, и даже скорее всего – но с ааааггггррромнейшими оговорками. И была бы Маша после

Скачать книгу