ТОП просматриваемых книг сайта:
Фельдъегеря́ генералиссимуса. Роман первый в четырёх книгах. Все книги в одном томе. Николай Rostov
Читать онлайн.Название Фельдъегеря́ генералиссимуса. Роман первый в четырёх книгах. Все книги в одном томе
Год выпуска 0
isbn 9785005057723
Автор произведения Николай Rostov
Издательство Издательские решения
Книга первая
Предисловие к роману первому серии «Подлинная история России от великого царствования Павла Ι до наших дней, или История России Тушина Порфирия Петровича в моем изложении» и эпилог к девятнадцатому веку
История девятнадцатого века – как, впрочем, и история любого другого века – есть, в сущности, величайшая мистификация, т. е. сознательное введение в обман и заблуждение1.
Зачем мистифицировать прошлое, думаю, понятно.
Кому-то это выгодно.
Но не пытайтесь узнать – кому? Вас ждет величайшее разочарование.
Выгодно всем – и даже вам, не жившим в этом удивительно лукавом веке!
В августе месяце 1802 года два императора, русский и французский, встретились на Мальте.
Прутиком на мальтийском песке нарисовали они карту Мира.
Потом эту карту они приложили к Договору, который и подписали там же – на Мальте.
На два десятилетия вперед определил судьбу Европы этот Договор!
Но кто помнит название этого Договора, а у него их было аж целых три?
Мальтийский Договор, Договор на Песке, Договор о внутренних морях.
По этому Договору Черное море должно было стать внутренним морем России, а Средиземное – Франции.
Таковыми они и стали в 1806 году.
Никто не помнит!
Вычеркнут, вымаран, будто История пишется сначала на черновиках, а потом переписывается набело.
Впрочем, так оно и есть.
Но упаси нас Боже от времени, когда этот черновик извлекается из небытия и становится беловиком Истории.
Передел Истории страшней передела Мира. Пример тому Симеон Сенатский, старец Соловецкого монастыря, в миру Александр Романов, постригшийся в монахи сразу же после неудавшегося покушения на жизнь его отца – императора Павла Ι.
Ходили слухи, что он, Александр, в этот заговор был замешан. Но это были всего лишь слухи. Расследование ведь не проводилось.
Никто из заговорщиков не пострадал, если не считать, конечно, Беннегсена, убитого, так сказать, в пылу самого заговора.
Император поступил по-рыцарски.
«Судией вам будет Бог!» – сказал он графу Палену, главному заговорщику.
Граф эмигрировал в Англию.
Повешен на рее русского фрегата «Русская Византия» в 1806 году.
За это самовольство командир фрегата был разжалован Павлом Ι в матросы.
«Вперед Бога и меня посмел, – сказал при этом император. – За то и наказан, чтоб другим неповадно было!»
Разжалованный в матросы капитан второго ранга Корсаков так и не был прощен, даже посмертно. Погиб в Трафальгарском сражении в том же году; а милости, как тогда говорили, на участников сего победоносного для России и Франции сражения сыпались из рук двух императоров – Павла Ι и Наполеона – изобильно.
После известных всем событий, произошедших 14 декабря 1825 года на Сенатской площади в Петербурге, сей старец обнародовал свою так называемую Историю Александрова царствования.
Что из этого вышло, всем хорошо известно.
Подлинная История России разошлась на анекдоты, как вчерашняя газета – на самокрутки.
С документальной точностью уже доказано, что эти события произошли на тринадцать лет раньше, т. е. в 1812 году, но я оставил прежний год, так как у широкой публики двенадцатый год ассоциируется с другими событиями. Не буду говорить, произошли эти другие события на самом деле или были смистифицированы. Отошлю к моему роману второму «Симеон Сенатский и его так называемая История Александрова царствования».
Те же герои, но в еще более невообразимых обстоятельствах.
Не сомневаюсь, кто-то из моих читателей с негодованием сейчас захлопнул мою книгу! Так я им, так сказать, вдогонку хочу сказать: «Может быть, вы и правы – и Историю нашего Отечества вы знаете превосходно, но уверяю вас, История России Порфирия Петровича Тушина в моем изложении ничем не хуже и уж точно правдивее многих других Историй России. Впрочем, не мне об этом судить, а вам».
И последнее. Жанр своего романа первого я так и не определил. Это и исторический роман, и детективный – одновременно; но отнюдь не историческая сказка – и, конечно же, не мистификация.
Да, вот еще что. Хотя нет. Об этом я скажу позже в послесловии к своему роману.
Не советую его вам сейчас смотреть. Прежде роман прочитайте. А впрочем, как хотите. И все же… не советую!
12 марта 1801 года
Лишь мгновение колебались на весах Судьбы чаши Жизни и Смерти. В спальню ворвался конногвардейский полковник Саблуков.
Беннегсена он ударил пудовым кулаком в грудь, и тот, выронив шпагу
Так, по крайней мере, толкует это слово Ожегов (Словарь русского языка, состав. С. И. Ожегов, третье издание, М., 1953 г., с. 314). Сразу же хочу предупредить, что все последующие сноски и примечания в моем романе будут следовать, набранные мелким шрифтом, непосредственно за текстом, к которому они относятся. Это сделано исключительно для того, чтобы не затруднять ваше чтение. К тому же, как правило, их или вовсе пропускают, или прочитывают после прочтения всей страницы, а этого мне бы не хотелось, так как мои примечания играют, смею думать, наиважнейшую роль в моем романе.