Скачать книгу

живут, живут… и сами дивятся: как же это возможно после того, что они испытали, что они потеряли?

      У них больше нет ни дома, ни страны. У них все в прошлом. Вот уж воистину, совершенно как в модном романсе – все сметено могучим ураганом! Пора забыть прежние привычки, громкие имена и титулы, вековую гордыню, которая уверяла их в том, что они – соль земли, смысл существования тех миллионов простолюдинов, которые вдруг обезумели – и вмиг превратили спокойное, процветающее государство, называемое Российской империей, в некое вместилище ужаса, боли и страданий. Здесь больше нет места прежним хозяевам жизни. Титулованные дамы, представительницы благороднейших родов Российской империи; знаменитые поэтессы; дети ведущих государственных деятелей; балерины, которых засыпали цветами, которым рукоплескали могущественные люди страны; любовницы именитых господ – они вдруг сделались изгнанницами. Блистательными, вернее сказать: некогда блистательными! – изгнанницами. И нет ни времени, ни смысла надеяться на чудо или ждать помощи от мужчин. Просто потому, что чудес не бывает, а мужчины… им тоже надобно бороться за жизнь.

      В этой борьбе женщинам порою везло больше. Прежняя жизнь была изорвана в клочья, словно любимое старое платье, а все же надобно было перешить ее, перелицевать, подогнать по себе. Чисто женское дело! Некоторым это удавалось с блеском. Другим – похуже. Третьи искололи себе все пальцы этой роковой игрой, но так и не обрели успокоения и удачи.

      Их имена были гордостью Российской империи. Их родословные восходили к незапамятным временам. В их жилах струилась голубая кровь, это была белая кость – благородные, образованные, высокомерные красавицы. Они нищенствовали, продавали себя, работали до кровавого пота ради жалких грошей. Они ненавидели чужбину – и приспосабливались к ней. Они ненавидели покинутую родину – и боготворили ее. За нее они молились, на нее уповали… умирали и погибали с ее именем на устах.

      Русские эмигрантки.

      Блистательные изгнанницы.

      Отвергнутые Россией…

      Маленькая балерина

      Антонина Нестеровская, княгиня Романовская-Стрельницкая

      – Мне нужно только полчаса, – умоляюще проговорила портниха Вера Пятакова, прижимая руки к груди. На одном пальце все еще оставался наперсток, а на груди прямо в платье было вколото несколько иголок с разноцветными нитками. – Мсье, мадам, клянусь, что через полчаса все будет готово.

      Гавриил Константинович и Нина переглянулись.

      – Ну что ж, Габриэль, – сказала Нина, произнося имя мужа на французский лад, – теперь вся надежда на тебя. – И она улыбнулась, глядя на него снизу вверх и даже закинув голову, так он был высок.

      А Гавриилу Константиновичу, чтобы встретиться взглядом со своей женой, пришлось голову наклонить как можно ниже. Что же делать, если у него рост – 197 сантиметров, а у Нины – всего лишь 155! Если ему взбредало в голову посмотреть в милые карие глаза жены, Гавриил Константинович предпочитал не наклоняться, а подхватить ее на руки, подняв ее лицо на уровень своего, причем Нина пищала и вырывалась: она боялась высоты. Впрочем, сейчас, в присутствии портнихи, ни о каких таких вольностях и помыслить было невозможно: Нина, обычно милая и ласковая в обхождении, строго блюла перед служащими свой статус княгини, супруги князя императорской крови. Поэтому Гавриил Константинович только улыбнулся ей в ответ и покорно кивнул:

      – Хорошо, моя милая. Полчаса я тебе обещаю! Но ты уж смилуйся надо мной, ведь эта мадам Мьель такая противная, да и собой дурна. Вот если бы, к примеру, тут была какая-нибудь хорошенькая особа… – Он сделал паузу. Брови Нины резко сошлись к переносице. – …какая-нибудь хорошенькая особа вроде тебя, моя милая! – как ни в чем не бывало закончил Гавриил Константинович, и Нина просияла улыбкой – той самой улыбкой, которая двадцать лет назад свела его с ума, пленила – и продолжала держать в плену, избавиться от которого он не хотел ни за какие блага мира.

      Он вышел в приемную. Мадам Мьель, худая, высокая – не столь высокая, конечно, как сам Гавриил Константинович, но явно переросшая допустимую для прекрасного пола норму, маялась ожиданием, бесцельно переходя от фотографии к фотографии, во множестве развешанным на стенах. Обернувшись на звук шагов и завидев Гавриила Константиновича, она широко улыбнулась большим, щедро накрашенным ртом:

      – О, добрый день, граф… добрый день!

      Каждый раз мадам Мьель называла его то граф, то князь – в зависимости, видимо, от настроения. Впрочем, он не обижался. Правильно говорят эти деловитые американцы, которые известны всему миру своей беспринципностью и умением make money:[1] клиент всегда прав. И какая ему, в сущности, разница, как эта дама его назовет? Всю жизнь он жил с сознанием некоторой ущербности от того, что именно его и его брата Иоанна (в детстве Гавриил называл его Иоанчиком) настигла несправедливая реформа дедушки Александра III: согласно ей только дети и внуки царствующего государя могли носить титул великих князей. Гавриил и его многочисленные братья стали просто князьями, хотя и князьями императорской крови: ведь они были всего лишь внуками брата императора Александра. Чего греха

Скачать книгу


<p>1</p>

Делать деньги (англ.).