LITMIR.BIZ

Скачать книгу

о большей части перешли на оседлость. Тем не менее часть населения земного шара продолжает вести кочевой образ жизни. Так, более чем полвека назад (в 1967 г.) кочевое население мира достигало 15 млн человек. В Саудовской Аравии кочевники составляли 60 %, в Ливии – 26 %, в Афганистане – 17 %, в Марокко – 15 %, в Иране – до 13 %, в Чаде – 12 % населения⁵. В 1982 г. в 30 странах мира проживало около 18–20 млн кочевников⁶. В 1985 г. неоседлые люди осваивали не менее 20 % суши. В Африке и Юго-Западной Азии численность неоседлых достигала около 6 %, в Южной Азии – более 1 % населения. В СССР проживали 200 тыс. кочевников⁷. В настоящее время численность кочевников и полукочевников в мире составляет оценочно более 20 млн человек.

      На протяжении своей истории Советское государство взаимодействовало с кочевой цивилизацией. Процесс этих взаимоотношений очень важен и интересен, так как советская политика по отношению к кочевникам претерпела ряд изменений, колебаний, и в том числе привела к жесткому столкновению между государством и кочевой цивилизацией.

      Советские историки оценивали политику СССР по отношению к кочевникам в целом положительно. Считалось, что она соответствовала нуждам развития кочевых народов, для которых в советских условиях стал возможным «непосредственный переход к социализму, минуя капитализм»⁸, причем без «игнорирования положительных национальных традиций»⁹.

      Осуществленный при советской власти перевод кочевников на оседлость¹⁰ оценивался как положительное явление, возможное только при социализме¹¹. М.Х. Шаумян сделала вывод, что «кочевая форма хозяйства по своей природе несовместима с социализмом», из чего вытекала «историческая необходимость организованного оседания кочевников»¹², имеющего цель «покончить с системой ничем не оправданного и нерационального кочевого скотоводства»¹³. В.В. Грайворонский полагал, что для этого в социалистических странах – СССР и Монгольской Народной Республике (МНР) – произошли все необходимые изменения¹⁴. Однако в 1980-х гг. отечественные ученые стали высказывать сомнения в необходимости перевода кочевников на оседлость. Так, Б.В. Андрианов поставил вопрос, являются ли кочевники «только анахронизмом или могут быть активно использованы на новой технической основе, в новых социальных условиях? Всюду и всегда ли необходим… полный переход от круглогодичного кочевания отдельных групп населения к оседлости?»¹⁵.

      Коллективизация кочевых хозяйств рассматривалась советскими учеными как «неизбежная закономерность»¹⁶ (хотя и «очень сложный процесс»¹⁷), которая в совокупности с оседанием кочевников «являлась единственным средством подъема сельскохозяйственного производства в ауле»¹⁸. Таким образом, «одновременно решались две исторические задачи»¹⁹. Однако В.В. Грайворонский сделал вывод, что коллективизация и оседание – «это не один, а два вполне самостоятельных процесса»²⁰. А. Зулхарнаев отмечал, что исходя из опыта советского

      Севера и Монголии оседание кочевников может проводиться и после завершения коллективизации²¹.

      Так же положительно оценивалась политика переселения, которая имела своей целью «перевод кочевников на оседлый образ жизни, приобщение их к социалистическим производственным отношениям и формам социалистического общежития»²². С.Б. Баишев представлял массовую миграцию населения в Казахстан в годы освоения целины как «миграцию нового, социалистического типа», которая «качественно отличалась» от «переселений, имевших место в дореволюционную эпоху», и «не имела ничего общего… с колонизацией так называемых свободных земель в США и Канаде»²³.

      Итоги советской политики по отношению к кочевникам рассматривались как безусловно положительные²⁴ («огромный скачок», «избавление от эксплуатации и нищеты»²⁵). М.О. Могордоев даже описал эти результаты поэтически: «Унылая мелодия задавленного безысходной нуждой бедняка-кочевника, одиноко терявшаяся в степях сурового, необжитого края, сменилась бодрой, жизнерадостной песней возрожденного народа, поднявшегося на гребень великой стройки коммунизма»²⁶.

      Советские историки пытались оправдать или объяснить ошибки, допущенные властями СССР в отношении кочевников. А. Зулхарнаев писал, что в программе перевода на оседлость «молодое Советское государство лишено было возможности… опереться на чей-либо опыт, так как подобных примеров в истории не существовало»²⁷. Т. Усубалиев подчеркивал, что хотя «были… отдельные периоды, когда забота о сохранении и развитии… [хозяйственных] традиций [коренного населения] не стояла на первом плане», тем не менее «большевики Киргизии бережно и вместе с тем экономически оправданно подходили» к ним²⁸.

      В советской историографии отмечены попытки скрыть негативные последствия политики по отношению к кочевникам – в частности, голод в Казахстане. Н.И. Платунов писал, что в начале 1930-х гг. «большинство кочевников и полукочевников Казахстана предпочло осесть не в аулах, а в городах либо переселиться за пределы республики». Он утверждал, что 500 тыс. бывших кочевников переселились в города и 900 тыс. – выехали за пределы Казахстана²⁹, фактически замалчивая тот факт, что на самом деле многие из них погибли во время голода.

      Советские

Скачать книгу