LITMIR.BIZ

Скачать книгу

никакого намерения или сознательного волеизъявления, – в манере, которая принципиально соответствует прежним привычкам личности»{6}.

      В 1978 году, когда мы изучали эту разновидность осознанности{7}, я проводила эксперимент с психологами моего университета, Бенционом Чановицем[6] и Артуром Бланком[7]. В качестве места действия мы выбрали аспирантуру Городского университета Нью-Йорка. Мы подходили к молодым людям, занимавшим очередь к копировальной машине, и просили их пропустить нас вперед. В свое оправдание мы приводили аргументы, которые могут показаться как логичными, так и бессмысленными. Одинаковая реакция на логичные и бессмысленные аргументы показала, что наши собеседники совершенно не задумываются о сказанном. Мы заготовили три просьбы: «Простите, могу я воспользоваться ксероксом?», «Простите, могу я воспользоваться ксероксом? Я хочу снять копию», «Простите, могу я воспользоваться ксероксом? Я тороплюсь».

      Первая и вторая просьбы были аналогичны по содержанию – для чего еще нужна копировальная машина как не для копий? Следовательно, если бы люди задумывались о смысле сказанного, то первые две просьбы были бы одинаково эффективны. Но у них разная структура. В многословной просьбе («Простите, могу я воспользоваться ксероксом? Я хочу снять копию») содержится как сама просьба, так и ее обоснование. Если люди реагировали на две последние просьбы одинаково, то это означает, что они обращают внимание на структуру, но у них нет осознанного внимания к содержанию. Вообще-то, именно это и требовалось доказать. Реакция на обоснованную просьбу была адекватнее, причем совершенно не важно, каким был сам аргумент – разумным или глупым. Люди неосознанно реагировали на давно известные внешние раздражители, не пытаясь осознанно обратить внимание на их содержание.

      Разумеется, есть известные пределы. Если вас попросят сделать колоссальное одолжение или оправдание на редкость абсурдно («потому что за мной стоит слон»), человек наверняка задумается о сказанном. Дело не в том, что люди глухи к просьбам, – они просто не задумываются о них.

      В аналогичном эксперименте мы разослали межфакультетскую записку по университетским канцеляриям. Сообщение содержало просьбу или требование о возвращении записки в указанный кабинет – только и всего{8}. («Срочно вернуть записку в кабинет 247» или «Эта записка должна быть возвращена в кабинет 247».) Внимательный адресат задался бы вопросом: «Кем бы ни был отправитель, но если он хочет, чтобы записку вернули обратно, зачем он вообще ее отправлял?», а следовательно, не вернул бы записку обратно. Внешне первая половина записок ничем не отличалась от тех, которые обычно рассылаются по факультетам. У второй половины имелись некоторые отличия. Девяносто процентов получателей действительно вернули стандартные записки отправителю, и только шестьдесят процентов

Скачать книгу