LITMIR.BIZ

      … Прошёл год, как Настя была здесь. Сколько за год произошло?!

      Ей было страшно порой вспоминать.

      Как – то ночью объявили тревогу. Каждый должен был собраться, взять с собой только тревожный чемоданчик и быстро выбежать на улицу к машинам. Машины держали маршрут к океану, по серпантину. Мужа не было, он улетел в командировку в другое место, здесь же в Африке. Насте выдали «лимонку» в руки. Она её держала и не знала, а что же с ней делать?! Кому – то дали автомат, пистолет. Мужчины были все вооружены. Некоторые женщины запрятались в бомбоубежище, но это только звучит грозно, бомбоубежище, а на самом деле обычный сарай с погребом. Одна женщина со страху залезла в рядом стоящий БТР, потом, после отбоя тревоги, никак не могли её оттуда вытащить, и не могли понять, как она туда забралась. Смех уже был после, когда все стихло и все улеглось.

      Настя ещё долго, по приезду домой, боялась стоять возле окна, так как все время думала, что могут выстрелить в окно, как там, в Африке. Там, где они жили, это было постоянно. Но были и веселые, счастливые дни.

      В один из праздников, в день независимости данной страны, был устроен карнавал. Карнавал был бедненький, так как страна воевала, магазины были все закрыты, разграблены, разбиты. Женщины шли полуголые, на грудях были узенькие полоски из материи, а многие женщины шли по пояс голые. Настя видела это впервые, и у неё от удивления улыбка не сходила с уст. Как-то, в сопровождении охраны, она со всеми женщинами своего дома, поехала в местный парк. Как ни странно, парк был цел и невредим. Места здесь были красивыми. Пальмы, горы, серпантин, да такой, что у Насти захватывал дух, когда она ехала в машине. Всё это впечатляло.

      На высокой скале стояла большая статуя монаха, с распростертыми руками. Вид был изумительный! Просматривался весь город, как на ладони. Тут же внизу, у подножья монаха, сидела обнаженная негритянка и, почему – то, держала дулю, как бы всем, демонстрируя свое пренебрежение. При этом не прятала ее, а наоборот, держала на показ, да так, чтобы всем было видно, и каждый, кто сюда подходил, останавливался возле нее, становился рядом, и фотографировался на память. Вокруг была изумительная красота! В парке было тихо, как будто бы и не было вокруг войны, не было смертей, не было, этой чудовищной малярии, которая всех замучила своими вспышками.

      Наступило время уезжать и Насти с мужем. Она поднялась по трапу на борт своего родного Ту– 124 и, увидев стюардесс, от переполненных ее было чувств, вдруг, обняла стюардессу и заплакала. Настя, наконец – то, почувствовала, что она на родной земле, что она уже дома. Она была счастлива.