LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Где ракеты готовы

      Рвануться в атаку

      И собою прикрыть

      Голубой небосклон.

      В Байконур я попала случайно. В 1959 году окончила Свердловский техникум советской торговли по специальности техник-технолог приготовления пищи. Предстояло распределение. И не зайди я в тот день в учебную часть, моя судьба сложилась бы совершенно иначе. Но я зашла. Посредине комнаты стоял высокий военный. Секретарша сказала: «Не хочешь поехать в Казахстан, вот товарищ военный набирает поваров». Военный добавил: «Кормить офицерские части». Меня в Свердловске ничто не держало, и я, ничтоже сумняшеся, ответила согласием. Адрес в Направлении был указан экзотический: «Станция Тюра-Там Казахской железной дороги».

      На место я приехала 22 марта 1959 года и почти сразу же была направлена на 2-ю площадку (в просторечии – двойка, соседняя с первой площадкой, где был старт, получивший позднее название «Гагаринский» и откуда до сих пор стартуют космонавты).

      Здесь я впервые увидела пуск ракеты – из окна столовой, которая находится в 30 минутах ходьбы от старта.

      У меня была вечерняя смена – надо было накормить ракетчиков после пуска. Мне сказали встать у окна – в 10 часов пуск, что я и сделала.

      И вот земля задрожала, послышался грозный рокот, стекла тихонечко зазвенели. Огромный огненный столб, заостренный на конце, приподнялся над землей, на мгновение остановился, как бы раздумывая подниматься ли дальше, а потом со все возрастающей скоростью устремился вверх. Впечатление было, конечно, незабываемое. Сопоставляя свои записи со своей трудовой книжкой, с хронологией запусков ракет, я пришла к выводу, что это был старт космической станции «Луна-3» – 4 октября 1959 года.

      После запуска группа ракетчиков пришла в столовую ужинать. Среди них выделялся плотный светловолосый человек в солдатской стеганой телогрейке. К нему обращался дежурный офицер, что-то объясняя или докладывая. Когда после смерти С.П. Королева его рассекретили, и его портрет появился в газетах, я узнала того человека из осеннего вечера 1959 года.

      Затем, окончив курсы машинописи, я работала сначала машинисткой в 4-м Управлении на 95 площадке, а затем библиотекарем.

      Здесь тоже был МИК, так же, как на 2-ке, вывозили и шли провожать ракету на старт. Нас всех: не занятых на пуске офицеров, машинисток и чертежниц эвакуировали за 3–5 километров от места старта в степь. Оттуда мы наблюдали удачные, если ракета ушла круто вверх, или неудачные, когда она «ушла за бугор».

      В один из таких неудачных запусков мы были в автобусе на шоссе. Ракета упала очень близко. По земле пополз оранжевый дым. Мы поехали в сторону площадки. Рядом по пояс в оранжевом дыму, насколько хватало глаз, бежали люди, в том числе и женщины и дети. Зрелище было жутковатое.

      В 1971 году я окончила заочно Московский историко-архивный институт (теперь это Московскская гуманитарная академия). Образование было очень высокое. Поэтому я работала библиотекарем в технической библиотеке, научным сотрудником в музеях космодрома. Данная книга и основана на материалах музеев в/ч 11284 и в/ч 12253. Очень интересно было работать в музее в/ч 11284 на 32-й площадке. Его экспозиция охватывала период от зарождения ракетной техники в русском государстве, первых «катюш» и капитана Флерова до сложнейших стартовых комплексов. Только здесь я видела действующий макет космического старта с ракетой. Юлагодаря начальнику музея Морозову Евгению Александровичу мы побывали на 2-ке в МИКе на встрече космонавтов Н. Рукавишникова, А. Филипченко и их дублеров Ю. Романенко и А. Иванченкова со стартовой командой перед пуском КК «Союз-16» (декабрь 1974 года), в музее космонавтики, в мемориальных домиках С.П. Королева и Ю.А. Гагарина.

      Не менее интересным и неповторимым был и музей строителей Байконура. Здесь я проводила экскурсии по музею и по городу, выступала с лекциями в организациях от общества «Знание», принимала участие в организации встреч с ветеранами Великой Отечественной войны, ветеранами космодрома – строителями и ракетчиками, тематических вечеров и устных журналов. В данной работе использованы воспоминания стартовика Б.С. Чекунова, журналиста А.П. Романова, жен офицеров Л.П. Войновой, Т.А. Тращенковой, летчика Чернаткина, бывшего комсомольского работника Н.И. Фатикова и др.

      На космодроме существовал строжайший режим секретности. Так, при поступлении на работу у гражданских лиц отбиралась так называемая подписка о неразглашении. Она записывалась в трудовую книжку после записи о принятии на работу и звучала так: «Торжественно-клятвенное обязательство дано 1.02.79 года». Это моя подписка при поступлении на работу в ГДО (Гарнизонный дом офицеров), где я работала в методическом кабинете.

      Офицеры при убытии с космодрома давали подписку о неразглашении любых сведений о космодроме в течение 5 лет, так же не могли выезжать за границу. Нельзя было называть фамилии действующих стартовиков. Так же как и конструкторов. Только после увольнения и по истечении определенного времени, уже будучи ветеранами строительства или ракетных войск запаса или в отставке, могли они писать о своей службе на космодроме, называть фамилии своих сослуживцев,

Скачать книгу