LITMIR.BIZ

Скачать книгу

окатили вышедшую Евдокию взглядами.

      Не задержались. Но и не пофыркали.

      Землероева покачалась на носках туфелек-балеток, поерзала спиной по дверному косяку, но бросить «жениху» призывный взгляд – милый, ты меня забыл?! – не решилась, хотя по роли следовало бы. Николай Васильевич явно обсуждал нечто важное, хмурился, губу сосредоточенно покусывал.

      В углу веранды, на плетеном кресле с высокой спинкой сидела грузная носатая бабушка с вьющимися волосами цвета соли с перцем. Глубоко посаженные черные глаза неприязненно исследовали новоявленную «погремушку». Сказать по совести, будь Землероева сама собой, она б под этим взглядом и скончалась бы.

      Но Дусю защищала роль – пуленепробиваемая глупость. Евдокия сделала вид, будто приняла негодующий взгляд за призыв к общению, прошелестела балетками по доскам пола и изобрела перед креслом с бабушкой нечто напоминающее книксен-реверанс с приподниманием подола и отставленной назад ножкой:

      – Добрый вечер. Вы Ираида Генриховна? Меня зовут Инесса, но я с детства терпеть не выношу, когда меня так называют…

      Взгляд бабушки из неприязненного превратился в пораженный, поскольку Землероеву несло. Еще по дороге в город Н-ск Евдокия наметила Ираиду Генриховну как основной источник информации и посему втиралась к бабушке в доверие.

      По рассказу «жениха» Ираида Генриховна была матерью первой, покойной жены Ильи Владимировича – Елены Тимофеевны. Потеряв супругу, Муромцев не оставил тещу, не оторвал ее от внуков. Ираида Генриховна продолжала жить в доме зятя, даже когда тот повторно женился на Елизавете Викторовне, и, если верить мнению Шаповалова, руководила в доме абсолютно. Ираида обожала зятя, тот в долгу не оставался, хоть иногда подшучивал над властной тещенькой.

      И коли уж разговор коснулся Ираиды Генриховны, то стоит сразу же обмолвиться: в компании мужчин, что без усердия потягивали коньячок на ступеньках веранды, стоял и ее младший сын Модест Казимирович, бывший сводным братом покойной Елены. Лет десять назад, когда тещеньку стали подводить ноги, зрение и нервы, Муромец уговорил Модеста переехать в этот дом. Модест поупирался. Но все же переехал. Николай Васильевич ворчливо намекнул «на все готовое». Поскольку подвизался Казимирович на малопитательной скользкой ниве театрального критика. «Когда из драматурга не выходит ничего путного, – сказал Николай Васильевич, – ему одна дорога – в критику. Бомбить талант по всем фронтам».

      Чуть позже, поболтав с Миленой, Евдокия догадалась, что относительно «непутной» аттестации Васильевич слегка не прав. Бойкого, язвительного пера неудавшегося драматурга в городе побаивались, то есть принимали критика всерьез. Но в прочем, во всем, что не касалось театра, Модест, избравший амплуа милого светского сплетника, был славной душкой и отличным парнем.

      Евдокия пригляделась к критику и поняла, откуда вырастали корни неприязни «суженого». Стопроцентный натурал Васильевич на дух не выносил бисексуалов с шейными платками! И посему, решила Дуся, был предвзят. Когда за

Скачать книгу