Наскальные надписи. заГОвор - Игорь Галеев

Скачать книгу

стеме Ridero

      З а Г О в о р

      Инициация

      отчаявшихся и вопиющих

      в беспамятстве

      Предвариловка

      Мы, Ядид, Хетайрос и Филос, после долгого бездействия, начиная этот путь, желаем извлечь из будущего своих последователей и приверженцев – чтобы именами нашими и словами нашими не возводились царства, государства и храмы.

      Мы сумеем достойно и стойко пройти нами же избранный путь и выбрать то, что нужно.

      Мы призываем стихии земные и небесные, силы разрозненные войти в нас и соединиться ради последнего выбора. Пусть эти силы дадут нам необходимые возможности, ясность и избавление от тяжёлых недугов, и желчь и ненависть переплавят в упорство и твёрдость.

      И пусть слово наше не будет суетным и поспешным, сможет вычленить из скрытых уголков жизни все чувства и лица лучшие, и да не коснётся наших умов иллюзия, а только естественное и должное.

      Мы призываем удачу сопутствовать нам, и чтобы каждое растение узнавало нас, и власть смерти перешла к нам, пока мы не вернёмся домой с Добычей.

      И будет желание наше волей нашей, и если нам не будет суждено пройти до конца, то да начнётся всё с начала и обернётся к нам.

      Мы, единство, сохраним одного и не откажемся от множества, и в бесконечности найдём себя, и увидим во всём единое.

      Пусть будет по силе чувств наших и по воле слов наших, и всё, нами узнанное и принятое, нас сохранившее и нами взлелеянное, с нами прошедшее и разделившее нас – всё, способное нас объять, войдёт в единственное и настоящее наше целостное Я.

      Дети подземелья

      Чудо – это воля, это когда по слову – захочешь и получишь. Как бы из ничего. Что же такое Ничто? И что значит – как бы?

      Я думал об этом набегу, когда у меня только-только вырисовывались в голове контуры пути…

      Автоматная очередь резанула по камням, и осколки и пули заметались по стенам подземелья.

      Я оглянулся – лучи фонарей высветили остановившегося Ядида, и вторая очередь прошила его насквозь. Кровь брызнула мне в лицо. Он дрогнул и будто электрические разряды пробежали по его телу…

      «Бежим!» – закричал телохранитель Горбачёва, а Ядид, пробегая рядом со мной, улыбнулся: «До чего банальное оружие», – и показал мне яму, полную кишащих змей и каких-то неприятных красных жучков.

      Самые лучшие сапоги, хотя бы и царские, не становятся произведением искусства. Потому что они созданы для тела. А между тем существует целая громадина якобы ненужных предметов и неисчислимое множество бумажных миров.

      Дорога была выбрана не из лучших. И я не понимал, зачем они вовлекли Горбачёва – по моим понятиям он был мимолётной фигурой в истории. Или они пошли по лёгкому пути, зная, что политическая сфера наиболее уступчива для слова?

      Где-то позади опять открыли стрельбу, но я уже не пригибался, полагая, что Ядид первым примет мою порцию пуль.

      Спокойствие души и беззлобие – вот что сейчас мне нужно. И если даже телохранитель Горбачёва пристрелит меня, всё равно ему не удастся спасти Михаила Сергеевича от смерти и от забвения, из которого его извлёк Филос. Михаилу Сергеевичу дарована вторая жизнь, и сейчас он всё ещё как бы во сне, он бежит впереди телохранителя, подталкиваемый его бесцеремонными руками, вспотевший и красный, с расхлестанным воротом рубашки, с галстуком маятником, он похож сегодня на милого нэпмана, пристреленного чуть позже в подвале некоей Лубянки.

      Ненужное телу приобрело катастрофический размах – оно сделалось бесспорным доказательством бытия духа. И если кто-то и встречал инкрустированные чашечки – то ему бы следовало понять, что они не для потребления, они – символ – искривлённое отражение беспочвенного сознания – творческий тупик, если угодно. И поэтому не стоит есть из них деликатесы.

      Никогда бы не подумал, что под землёю так много дорог. Мы бежим уже минут двадцать, ныряя то вправо, то влево. Настоящий лабиринт. А тут ещё громадина бронетранспортёра.

      – Заводи! – кричит телохранитель.

      Он и ещё один, с бронетранспортёра, закидывают наверх Горбачёва и запихивают его в люк. Бронетранспортёр взревел и выпустил копоть, я кашляю и лезу на крышу.

      – А этот кто такой? – хватает меня за волосы ещё один, – что у него за вид?

      Вид, как вид, думаю я, вот только поза идиотская. Я стою на четвереньках, уцепившись за железяку и лицо моё задрано кверху, так, что больно шее, и чувствую, как вместе с волосами от черепа оттянулась кожа.

      – Да отпусти ты его! – дёргает этого малого Ядид, – он с нами!

      – Он же почти голый!

      Бронетранспортёр срывается с места и несётся в темноту, и только теперь меня охватывает

Скачать книгу