LITMIR.BIZ

Скачать книгу

функция идентичного содержания [Иорданская 1984]. Наличие обратной связи «выражающее → его содержательная суть» доказывают лексикографические материалы: «Русский семантический словарь» представляет две группы предикатов, в которых сема ‘проявление’ зафиксирована как главная:

      ▪ предикаты группы «Обнаружение, отражение бытия. Характер его проявления» – знак, клеймо, отражение, признак, проявление, симптом, след, тень, блеск, обнажение, отзвук, отблеск и т.д. [Русский семантический … 2003: 27–30];

      ▪ предикаты группы «Манера держаться. Выразительные движения. Мимика» – грация, поза, положение, походка, жест, лобзание, объятие, поклон, поцелуй, реверанс, рукопожатие, гримаса, мина, прищур, ужимка, усмешка и т.д. [Русский семантический … 2003: 80–82].

      Некоторые исследователи определяют «внешнее выражение эмоций» как исходный эмотивный смысл, утверждая, что лексика такого рода составляет 11 % категориально-эмоциональной лексики [Бабенко 1989: 77–78, 144–183]. Экстралингвистическая причина явления формулируется достаточно четко: «В самом денотате эти стороны [переживание и его выражение – Е.О.] неразрывно связаны» [Жуковская 1979: 107].

      Результаты целенаправленного анализа сведены к нескольким положениям:

      ▪ событийные предикаты, описывающие различные способы активности и физического существования человека (поведения, движения, действия, зрительного восприятия, физического состояния), заполняют валентности лексемами с семантикой внутреннего состояния, что особенно характерно для глаголов речи [Силин 1988: 45; Бабенко, Купина 1982: 106];

      ▪ факты внутреннего мира часто подаются комплексно – соответственно их сложной природе [Силин 1987: 89; Бабенко, Купина 1982: 107, 109; Гогулина 1992: 61–62], а способы их проявлений фиксируются либо в словарных стереотипах [Иорданская 1972: 6; Силин 1989: 93], либо в нестандартных метафоризованных конструкциях [Бабенко, Купина 1982: 106; Силин 1987; Пеньковский 1991; Апресян, Апресян 1993];

      ▪ различия в репрезентации ситуаций подобного типа в разных языках существенны и достойны научного обсуждения [Иорданская 1970; 1972; Силин 1987; 1988; 1989].

      Как будто с противоположной стороны, а именно со стороны семантического поля понимания, в пространстве которого заглавную роль играет воспринимающий / понимающий субъект, подходит к нашей проблеме Б.Л. Иомдин. Демонстрируя специфику понимания на фоне других видов психических и интеллектуальных действий [Языковая картина мира … 2006], этот автор показывает, как оно взаимодействует с восприятием, эмоциями и состояниями. Так, подача иррационального понимания через глаголы угадать, догадаться предполагает регулярную фиксацию внешних проявлений: именно они помогают восстановить истинный смысл происходящего: На обширном паркинге перед вратами храма, выходящими к морю <…> стоял лишь зеленый старый «фольксваген», по которому Лучников догадался, что отец Леонид здесь (В. Аксенов); Одна из них держала свои башмаки в кошелке и теперь стояла, длинной голой ногой смущенно почесывая другую. Я догадался, что она старается спрятать хоть одну босую ногу (Ф. Искандер) [Языковая картина мира … 2006: 584].

      Структурно

Скачать книгу