Иррационариум. Толкование нереальности - Далия Трускиновская

Скачать книгу

клиента уже повезли.

      – А это… «Волгу» не дадите?

      Буров глянул на часы.

      – Нет. Обед скоро. Своим ходом дуй. Орёл…

      «Этот тайм мы уже отыграли», – мысленно напевал Дмитрий, летя на случайно подвернувшемся такси в «психушку». Ехать предстояло через весь город. Время подумать было. Словоохотливого водилу он заткнул «корочкой», и теперь катили в молчании.

      Муторно было на душе у старлея. Ясно, вошёл в большую игру. Сумел сделать удачный ход. Даже два. Не стал кривить душой у Бурова и прорвался в клинику. Вот только кто он в этой игре? Пешка или повыше? Не ферзь, точно. Но… выходит, и не пешка. Ясно, Буров сам хотел, чтобы Дмитрий поехал в клинику. Мог приказать, но ждал инициативы. Это ему понравилось, факт.

      Ясно, что его «пасут». Ясно даже – почему. Сейчас козырь с клиникой у него уйдёт. Игра продолжается. Ставка – близнецы. Чёрт бы их побрал, но он, Дмитрий, должен взять их за жопу. Должен!

      – Приехали, товарищ капитан! – повысил его в звании таксист и принялся скурпулёзно отсчитывать сдачу.

      Дмитрий только рукой махнул и устремился к пропускной.

      На пропускной хватило удостоверения, а вот для корпуса тяжёлых нервных расстройств понадобилась генералова грамота. Неприветливая медсестра сообщила:

      – Сперва на третий, отметиться у Николая Степановича.

      Дмитрий глянул непонимающе, и она добавила раздражённо:

      – У главврача! В первый раз, что ли?!

      Николай Степанович, похожий на сушёную воблу, засунутую в белый халат, чуть ли не обнюхал «грамоту».

      – Ну, Бурову виднее, – пробормотал он.

      И добавил громче:

      – Вам на первый этаж, в ординаторской лечащий врач Максим Олегович Дубровин. Все вопросы к нему.

      Накарябал что-то на бланке, расписался. Приложил печать. Почерк Дмитрий разобрать не смог.

      Максим Олегович оказался невысоким подвижным брюнетом с быстрым, но точным взглядом. Да, пациента, вернее, задержанного, доставили. Состояние? Как вам сказать. Стабильно тяжёлое. Агрессивен, маниакальное поведение. Нет, пока, до экспертизы, никакого лечения, только диагностика. Анамнез, так сказать, затруднён, сами понимаете. Санитары зафиксировали, конечно. Да, можно просто Макс, какие вопросы. Мы где-то ровесники. Да, а я пятидесятого. Возраст Христа, так сказать. Близнецы? Близнецы поступили. Как вам сказать? Тяжёлый случай аутизма, но замечательно интересный, всё-таки аутизм у близнецов – нечастая штука. Думаю, статейка получится, если не монография. Нет, безобидны, совсем безобидны. Конечно, задержанный в наблюдательной палате, по коридору направо, да, изолирован, а близнецы – палата двадцать три. Да не за что. Это мой долг.

      Дмитрий вышел. Неуютно. Вот куда бы не хотелось ни за какие коврижки. К словоохотливому доктору Максу.

      Он двинул по коридору. Из-за какой-то двери раздавался заунывный монотонный вой. В другой палате кто-то громко и с выражением читал стихи. Ага. Коридор буквой «Т», и у «ножки» табличка: «Боксы строгой изоляции». Жуть пробрала старлея: из противоположного конца коридора

Скачать книгу