LITMIR.BIZ

Скачать книгу

поднял. И был у того Булавина сей Ступин не последним человеком. Да всё ж и тут не пофартило – как Булавина порешили и войско его разбежалось, один из казаков, попавших в царский плен, не выдержал мучений и крикнул слово и дело государево.

      Его тотчас на особый допрос как доносчика по царскому интересу. И показал тот казак на Стёпку, на Ступина. Злато, мол, царевнино злодей Стёпка всё ж утаил и схоронил, а где – неведомо. И начали тогда того Стёпку искать среди булавинских пленных, а то могли бы и вовсе забыть про него. И нашли и вновь пытали. Умер, однако, Степан в застенке, а тайны не сказал.

      В этом месте рассказа Бяша приходил в волнение и обрушивался на приятеля:

      – Да откуда ж, мол, знать, что клад зарыт именно здесь, в полатке? Ежели б власти хоть чуть пронюхали, они бы полатку начисто снесли, а землю всю перекопали! А уж сами воры и разбойнички, удалые работнички, разве бы не расстарались? Москва-матушка ими кишмя кишит.

      – Ты же сам сказывал, – возражал Максюта. – Как вы пошли полатку эту открывать, оказались в ней какие-то гулящие люди. Может, они и копали?

      Приятели облазили весь погреб, осмотрели дворик, амбарушку, пристройку. Никаких следов, что закапывали, что раскапывали, – ничего.

      Впрочем, у Максюты был и запасный план обогащения.

      – Женюсь на хозяина моего дочке, на Степаниде.

      Бяша и этот его план подвергал уничтожению:

      – Хозяин твой – первейший торговый человек. Гостиной сотни бурмистр, в Ратуше заседает, капиталами ворочает. Дочку-то свою небось за благородного хочет, не менее. Так куда уж тебе…

      Максюта от споров уклонялся, однако рассказывал, что к Степаниде этой приставлена злющая немка и ходят учителя, среди них тот самый Леонтий Филиппович, который и Бяшу математике учил.

      – На что ж ей математика? – удивился Бяша, который с наукой сией был не в ладах. – Неужто девушке рангоут рассчитывать или геодезической съёмкой заниматься?

      – Денежки отцовские считать! – возликовал Максюта, видя, что хоть в чём-то да оказался догадливее своего многомудрого товарища. – Как ты не понимаешь? Денежки! Впрочем, она больше песенки любит.

      И теперь, рассказывая другу о приготовлениях к ассамблее, Максюта загрустил:

      – Завидую тебе, Васка… Ведь там будет она!

      – Кто – она?

      – Ох, какой же ты стал недогадливый! Она!

      Максюта стал описывать, какие приготовления к ассамблее идут в доме его хозяина. Платьев уж с десяток рассмотрено и отвергнуто. Остановились на шёлковом, гишпанском, выделки простой, но цвета яркого, смородинного. Причёска под названием «расцветающая невинность», с локончиками. А юбка от француза Рекса, который шьёт на Кузнецком мосту, – с фижмами, ширины необозримой, под ней каркас в три обруча из китового уса. Максюта приводил такие подробности туалета, что было ясно – он не зря обучается в суконной сотне.

      – Смотри, друг Васка, ты хоть на контрданс-то её там пригласи. Боярские сынки – персоны кичливые, станут ли они звать купецкую дочь? Ты не забыл, как я тебя

Скачать книгу