ТОП просматриваемых книг сайта:
Вывоз мусора. Константин Шеметов
Читать онлайн.Название Вывоз мусора
Год выпуска 2018
isbn 978-5-00098-160-3
Автор произведения Константин Шеметов
Жанр Современная русская литература
Издательство Геликон Плюс
Стояло лето, июнь, аэропорт Вильнюса. Он спросил её: «Как ты?»
– Никак, – Баффи возвращалась из Барселоны. – Красиво, конечно, но дома лучше.
– Лучше?
Он не сказал бы. Во всяком случае, он не вернётся. В РФ ему плохо, и ладно бы плохо – стыдно. Тони стыдился своей страны, её президента и электората этого президента. Его страна нарушала границы, захватывала территории и убивала инакомыслящих. Он был как птица. К примеру, голубь, но голубь отравлен – ему не жить, трафарет мыши (а не мышь) или собака с глазами, полными слёз и уже мёртвая – с ней поквитался догхантер (православный активист и колорад).
Короче, он был собакой – мёртвой, а до того шатающейся переулками, считай бездомной, но совершенно безвредной. Последние год-два Тони работал астрофизиком в институте имени Штернберга, где хоть и не открыл ни одной звезды, планеты или астероида, зато немало придумал их – и свои звёзды, и планеты с астероидами (а художнику дом не нужен).
– Меня это не касается, – ответила Эл.
На том и расстались.
Она вернулась в Москву. Он прилетел в Лиссабон, а оттуда в Конди (Vila do Conde), где устроился дворником, снял комнату с видом на море и, казалось бы, зажил счастливо, но нет.
Время от времени, хватая метлу или заглядывая в мусорный бак, Тони перемещался на одиночный пикет в Россию. Подчас он путался – вроде бы и не РФ, но вокруг все пришибленные (глаза пустые, говорят по-русски). И точно – пару раз его занесло в Тирасполь, он «посетил» Харьков, Одессу, муниципий Комрат в Молдове, Сухуми в Грузии и метеостанцию «Прогресс» в Антарктиде. Завидев Тони на пикете (а пикет, естественно, запрещённый), милиционеры арестовывали его, насиловали шваброй и выбрасывали на помойку. На помойке Тони приходил в себя, и всякий раз помойка оказывалась помойкой в его родном уже Vila do Conde. Он был потрясён, но старался не выдавать себя и как ни в чём не бывало продолжал работу.
Вот и на этот раз, сунувшись в мусорку на авенида Бразилия, Тони будто ударился головой. Ударился больно. Он вскрикнул и вдруг очутился у Соловецкого камня в Москве. На шее у него болталась табличка «Путин хуй», Гомес был повёрнут к Политехническому музею, а часы у метро показывали второе августа, 9:49.
Всё правильно. Минуту назад, в 7:48 по Гринвичу, он подтаскивал последний на сегодня контейнер к мусоровозу RosRoca. Испанский производитель явно постарался: машина и выглядела красиво, и функционально была ничуть не хуже немецких или даже американских аналогов. Строго говоря, RosRoca являлся мировым лидером на рынке мусоровозов с фронтальной, боковой и задней загрузкой и с объемом кузова от 6 до 43 кубометров. Помимо мусоровозов компания производила мусорные контейнеры, мобильные станции очистки и автоматические пневмосистемы сбора отходов. Прекрасное оборудование, размышлял Тони, недорого и эффективно. В основе качества продукции RosRoca лежали ни много ни мало 60 лет опыта.
И на ж тебе – «Путин хуй». «Путин хуй», да ещё в Москве. Гомес сроду не выходил на одиночный пикет до отъезда, и вот случилось.
Воскресным утром в Москве безлюдно.
Лишь девятый троллейбус пошёл на круг, да собака (видно, беременная) едва держалась метрах в пяти и всё поглядывала на Тони, но хуй ли Путин или нет – ей было без разницы. Собака устала жить. И тут к Гомесу подошли два милиционера.
– Путин хуй, значит? – спросили они.
Гомес кивнул.
– Пройдёмте с нами.
И он прошёл.
Как и прежде, слуги режима отвезли его в участок, там изнасиловали (всё той же шваброй), а уже в 7:50 Тони очнулся в своём мире. В привычном мире русского отщепенца и дворника Vila do Conde: контейнер, помойка и RosRoca на шасси Mitsubishi Fuso. Мусоровоз имел фронтальную загрузку, эргономичный пульт управления и был оснащён прессующей плитой. Лишь запястья болели от наручников и жопа.
Хотя бы жопа, подумал Тони. В целом же он был здоров и вполне мог работать. «Кто не работает, тот не ест», – припомнил он надпись в своём институте, где никто не работал, но все как-то ели, и не болели у них ни жопа, ни запястья.
Гомес вообще сомневался, открыли ли его бывшие коллеги хоть какую-нибудь галактику, звезду или экзопланету. Вряд ли. Во всяком случае, после сталинской шарашки ни о чём таком тут не помышляли: не было ни денег, ни любопытства. Молодые сбегали, а старых гоняли на Поклонную – то Путину поклониться, то колорадам (донецким и своим, естественно) или даже Обаме («Обама, верни наши пенсии!»). Мусор, короче.
И то – после окончания университета Тони продержался здесь почти два года. Самые страшные, думалось ему, годы после советской власти: Россия захватила Крым, развязала войну в Украине и избавилась от лучших своих людей. Многие уехали (Маша Слоним, к примеру, Дмитрий Зимин и Илья Франк). Кто не успел – сидели по тюрьмам или умерли, а немало и поубивали. Специально или так случилось (какая разница, в самом деле), не стало Натальи Горбаневской, ушла Валерия