LITMIR.BIZ

Скачать книгу

вные припадки: настолько нелепые и настолько сильные, что видевшие их соглашались: девушки не могли притворяться. “Их движения во время припадков – писал преподобный Деодат Лоусон – являлись сверхъестественными, как по форме, которую не может произвести нормальный человек, так и по силе; они намного превосходили обычную силу того же человека, когда он находится в здравом уме”. Преподобный Джон Хейл из Беверли подтвердил описание Лоусона. “Их руки, шеи и спины – писал он – поворачивались и так, и этак, потом возвращаются на место, поэтому они не могли воспроизвести эти движения по своей воле, они были сильнее всякого эпилептического припадка или любой естественной болезни”.

      Были и другие симптомы, почти такие же тревожные: временная потеря слуха, речи и зрения, потеря памяти, так что девушки не могли вспомнить, что происходило с ними во время припадка; чувство удушения в горле, потеря аппетита. Позже последовали ужасающие галлюцинации; они видели призраков, которые пытали их различными изобретательными и жестокими способами. Они чувствовали, как их щипали и кусали, а часто на коже проступали действительные следы пыток.

      Эти симптомы легко распознаваемы. Самое поверхностное исследование классических случаев истерии – Шарко, Дженета, Брейра и Фрейда – продемонстрируют, что “пораженные” в Салеме девушки были истеричками в научном смысле этого термина. Разумеется, их так и называли, но в более пространном, общепринятом смысле. Таким образом, историки, называвшие девушек истеричными, также называли их лгуньями, хотя это два термина взаимоисключаемы настолько, насколько касается сознательной мотивации. За редким исключением, поведение девушек принадлежит истории патологий, а не истории мошенничества. В любом случае, их поведение было из ряда вон выходящим и огорчительным. Две из них, Элизабет Паррис и Эбигейл Уильямс, были дочерью и племянницей преподобного Самуэля Парриса, из деревни Салем, и он лечил их универсальными средствами, обычными для Массачусетса XVII века: молитвами и постом. Но он сделал и то, что сделали бы мы с вами, если бы наши дети заболели – отвел их к врачу. В действительности, он отвел их к нескольким врачам и убедил родителей и опекунов других девушек последовать его примеру. Врачи были озадачены. Наконец, один их них – традиционная история говорит, что это был Уильям Григгс из Салема – дал диагноз. “На них порча”, – объявил он, и девушки, якобы, были жертвами черного колдовства.

      Диагноз ни в коем случае не представлял собой ничего неожиданного. Подавляющее большинство терапевтов XVII века, как и другие образованные люди, верили в колдовство и считали его причиной некоторых болезней. Поучительной параллелью мненью доктора Греггса был диагноз сэра Томаса Брауна, знаменитого автора “Religio Medici”, который вызывался в качестве эксперта в английский суд над ведьмами, собравшийся в 1662 году в Бери Сент-Эдмундс. Он считал, что “эти экстатические припадки были естественного происхождения, то, что мы называем “матерью”, но только доведенные до крайности коварством дьявола, входящего в сотрудничество со злобой тех, кого мы называем ведьмами и совершающего свои злодейства с их помощью”.

      “Мать”, “удушение матери”, – общепринятое сокращение для английского термина XVII века, обозначающего истерию. Таким образом, диагноз сэра Томаса Брауна был абсолютно точен, и, вполне возможно, что доктор Григгс также правильно распознал симптомы. Что еще более удивительно, он, вероятно, правильно идентифицировал причину припадков девушек, которой, судя по всему, было колдовство.

      Колдовство непросто определить, потому что оно, в отличие от основных формальных религий, не является логически объединенным учением веры. Но в Западной цивилизации с доисторических времен существовала свободно связанная группа магических традиционных практик – заклинания, чары и т. д. – главным образом, имеющие отношение к способности воспроизведения потомства и бесплодию, здоровью и болезням, а также к некоторым маргинальным занятиям, в том числе предсказанию будущего. Такая традиционная практика явно, но малодоказательно, связана с дохристианскому поклонению плодородию, чьим верховным божеством был бог плодородия. Вероятно, самым распространенным из таких богов было обожествленное солнце, затем обожествленное стадное животное, корова, или чаще, (благодаря репутации распутника) козел. Наполовину человек и наполовину животное, ч рогами и копытами, он появляется как Дионисий или Вакх – главный бог плодородия античного мира; его также можно найти в пантеоне Северной Европы. Очевидно, что ранние христиане считали его наиболее мерзким из всех языческих богов; его атрибуты, рога и копыта, они дали дьяволу, добавив крылья падшего ангела.

      Не вызывает сомнения то, что он когда-то был чрезвычайно могущественным богом, есть случаи его выживания в дохристианской форме вплоть до XX века включительно. Один путешественник в 1930-х годах в южной Ирландии видел деревенских жителей, танцующих в хороводе вокруг козла, чьи рога и копыта были выкрашены золотой краской. Ему сказали, что в грядущее воскресенье поджарят и съедят его, потому что “они всегда так делали”. Я сам видел одного такого выжившего рогатого бога: австрийского Крампуса. В настоящее время он выродился в страшилище для детей. Черный и мохнатый, с рогами и искаженным лицом, он является компаньоном Санта-Клауса

Скачать книгу