Вор - Андрей Константинов Бандитский Петербург

Скачать книгу

ничего, кроме предположений и интуиции, не было, но… Не повезло Юрке – лежал у него в кармане золотой портсигар, позаимствованный из квартиры академика Виннельсона вместе с некоторыми другими вещами… И ведь знал Барон прекрасно, что нельзя ни в коем случае самому паленым пользоваться, да уж больно вещица понравилась… Говорил ведь когда-то Дядя Ваня: «Взял вещь – либо скинь ее побыстрее, либо положи от себя подальше». Пижонство подвело… Подосадовал на себя Юрка, но горевать особо не стал – вор должен время от времени в тюрьму садиться, и хоть и нет на свете ничего слаще воли, но ведь и тюрьма – дом родной… А Барон не наведывался к «хозяину» уже давненько – шел июль 1961 года, когда он спалился на виннельсоновском портсигаре…

      И поехал Юрка в солнечную Воркуту, утешая себя тем, что вечер его жизни еще не наступил и, стало быть, придет и на его улицу праздник… В лагере, куда он попал, уже сидели пятеро воров, что было достаточно неожиданным и странным обстоятельством для тех времен: со второй половины пятидесятых мусора всерьез принялись давить коронованных и свозили их в основном в особые лагеря вроде знаменитого «Белого Лебедя», где, как молва говорила, приходилось «камни деревянной пилой пилить»… Идея-то проста была – если в банке сидят одни пауки, они непременно начнут жрать друг друга; если в лагере одни воры, значит, сами друг дружку будут резать, «опускать» да ссучивать…

      Страшные дела делали менты, торопясь отрапортовать поскорее о полной ликвидации тайного воровского ордена, не брезговали ничем – и стравливали коронованных, и голодом морили, заставляя подписки об «отречении» давать, и лживые слухи о ссучивании распускали… Это была война на истребление законников, на уничтожение самой памяти о воровском законе, и совсем немного не хватило властям сил до «полной и окончательной» победы, о которой они заявили… Воровское движение переживало кризис и очередной раскол.

      Вот и в лагере, куда прибыл Барон, не было среди пятерки воров единства и братства. За общак[23] отвечал Гиви Чвирхадзе, кутаисский еврей с погонялом Гурген. Несмотря на молодость (ему едва минуло двадцать шесть), у Гиви была достойная репутация среди воров, потому и доверили ему общак… Впрочем, и остальные четверо «бродяг арестантского мира» в солидный возраст еще не вошли. Гурген хоть и родился в Кутаиси, но считался московским вором – он осел в столице в восемнадцатилетнем возрасте и при желании мог говорить по-русски совершенно чисто, почти без акцента. Другое дело, что желание такое возникало у Гиви крайне редко, он считал, что странный, какой-то плавающий кавказский акцент добавляет весомости и значимости его словам.

      Гургена поддерживали Миша Китаец (тоже москвич) и калининский вор Толя Босой. Двое других – питерский Витька Антибиотик и вологодский Коля Нос – москвичей не любили и постоянно ломали головы над тем,

Скачать книгу

<p>23</p>

Общак – тайная воровская касса, предназначенная для «грева зоны и блага воровского», а также для решения некоторых других вопросов тактического характера. Часто ошибочно считают, что общак – нечто вроде большой заначки. На самом деле общак – это своего рода мини-банк, коммерческое предприятие, где деньги не лежат мертвым грузом, а работают, крутятся, приумножаются… Суммы, сосредоточенные в лагерных общаках в 60-х годах, были поистине огромными; эти деньги, между прочим, тратились не только на бытовые нужды заключенных, но и на решение проблем на воле.