LITMIR.BIZ

      Дети не виделись два месяца. Тетя Аня сказала, что они могут поздороваться, но не целоваться.

      – Зд’яствуй, Маша, – сказал Сережа.

      – Здляствуй, Селеза, – сказала Маша.

      Она сидела в санках, а Сережа стоял с лопаточкой. Оба долго молчали. Тетя Аня тоже молчала и на них смотрела.

      Маша поглядела на Сережины покрасневшие щечки, на руки в стареньких рукавичках и спросила с серьезным и заботливым лицом:

      – Селеза, ты не озяб?

      – Нет, я не озяб.

      Солнышко заходило. Косые его лучи, прорвавшись из-за церкви, осветили верхушки берез бульвара.

      Маша посмотрела кругом и опять на Сережу. Ей хотелось много сказать, а слов не было. И она спросила нежным протяжным голоском:

      – Селезенька, ты не озяб?

      – Нет, Маша, не озяб.

      – Ну, пора по домам, – сказала тетя Аня и повела Машу к бабушке на другой конец бульвара, а Сережа пошел домой.

      Сорока

      Елочка лежала на кровати распеленутая, а Маша стояла около кровати: ей велели смотреть, чтобы сестричка не упала. Маше еще не было двух лет, а Елочке было всего три месяца. Она хватала ручками воздух и молотила ножками по кровати, как будто танцевала лежа. И ручки и ножки были очень смешные: малюсенькие, а все пальчики есть. И ноготки.

      Пока Елочки еще не было, Маше очень хотелось, чтобы у нее была сестричка, но теперь она была не очень довольна. С сестричкой нельзя было играть: то она плачет, то сосет, то спит, и на руки ее не дают, говорят: «Мала, уронишь». Главное же, Маше часто очень хотелось, чтобы у Елочки была бы своя, другая мама. Она еще чуть-чуть помнила, как хорошо лежать у теплой груди и сосать, и, когда мама брала кормить Елочку, ей было немножко обидно.

      Но сейчас Маша не думала об этом. Она ловила своей маленькой ручкой крошечную ладошку и смеялась. Что-то очень знакомое, приятное напоминала ей эта ладошка. И вдруг она вспомнила:

      – «Сорока»!

      «Сорока», которую мама и няня столько раз делали на ее собственной ладони.

      «Сорока-белобока, на порог скакала, кашку варила, деток кормила».

      И Маша радостно закричала маме:

      – Тута мозьно деить соёку!

      Это открытие привело ее в восторг. Она ловила по очереди чуточные пальчики: «Этому дала, этому дала…» Елочка выдергивала пальчики, она ничего не понимала. Но Машу это не смущало. Она забыла свое недовольство сестричкой. И когда мама подошла и взяла кормить Елочку, Маше уже не было обидно. Она смотрела на маленькую ручку, которая ползала по груди, точно многоногая букашка, и говорила маме возбужденно и деловито: «Тута мозьно деить соёку».

      Когда

Скачать книгу