LITMIR.BIZ

      Иван Алексеевич сидел на вросшем чуть ли не на треть в землю бревне полуторного обхвата, почерневшего и как бы отлакированного многочисленными сиделками, и, казалось, разговаривал сам с собой, такой же черный от годов, как и бревно.

      – А насчёт того случая… Так когда это было-то! Ого-го!.. Ещё Толька, старшой, народился – года не прошло. Где-то двадцать седьмой получается. Эвон – когда!.. Но – помню! Точь говорят – у стариков память крепкая, на старое-то! Даа…

      Тогда с батей моим задумали избу новую ставить, Вот эту самую. Ну, батя в сельсовете бумагу на лес выправил. И налегке пошли – деревья выбирать, метить. Батя ведь лесником ещё при барине здешнем был. Всё мне пенял, что в лесники, в помощники к нему не пошёл. А я тогда к лошадям пристрастие имел, к сбруе, упряжи всяческой. Вот и выучился на шорника… Но лес – любил…

      Так вот, топоры за ремни, по четвертушке хлеба в карманы – и в лес. А вышли-то уже поздновато – пока то да сё, да тут ёщё ко мне с заказом хорошим пришли – пока решили… Смотрим на ходики – а шестой час уже! Но август – светло ещё… Вот и пошли. До лесу-то около версты было тогда. Эт щас до него часа полтора пентюхать. А тогда – раз! И вот он – лес, берёзами светит.

      Ну, по краю мелковат всё стоял, молодой ещё. Так, пометили четыре ствола – и всё. Говорю бате – завтра давай, спозаранку. А он – ни в какую: что дважды ноги бить? Пришли – сделаем. Вот так вот.

      Пошли дальше, за Настюхино болото – в старый лес. В чёрный ельник.

      Вот где стволы были! Самое оно – под нижние венцы. Тюкнеш по стволу – а он, как стопудовый камень, только прогудит глухо.

      Батя решил и в сосняк сбегать, посмотреть и там.

      А я под лапой елки на опушке сел. Сижу, краюху жую. Крошек немного у корней ёлки побросал – пусть птахам припас будет. Да и Хозяина уважить надобно…

      И вот – пить захотелось – ну, прям мочи нету никакой.

      Думаю – к родничку, что у Лешачьей балки, сбегаю по-быстрому. Возвернусь – и батя как раз придёт.

      Шёл по иголкам еловым – сухо было. А к балке подходить – уже и мшистые кочки попадаются, и чавкать подо мхом начинает. Елей-то нет уже. Одни берёзки тощие да кривые, да кустарник всяческий.

      Пришёл к роднику. Из него редко пьют. В смысле люди редко. В неудобном месте – пока доберёшься. Да и течёт в Настюхино болото. А зверьё-то, зверьё разное ходит…

      А в балке уже сумрачно. Да и кусты нависли, тень густую дают. А вода – лёд! Аж зубы болят! Вот в ладонях согреешь чуток – и маленькими глотками. Хорошо!..

      От удовольствия этого, наверно, и помутилось в башке-то. Вылез из балки на противоположный её край, а не в ту сторону, откуды прибёг. И иду спокойно так, наслаждаюся. Думаю – щас вот приду, и батя как раз придёт. И – домой. А там – уж небось картоха молодая в чугунке, да молоко в крынке – вечернего надою… Эх!.. Мечтатель, ептыть!..

      Потом как-то – ушами, что ли – чую: не тот звук под ногами. Очухался, глянул под ноги – а лапти с обмотками уж по щиколотку в жиже вонючей, такой даже в Настюхином болоте нет.

      Огляделся. Берёзы вдруг почему-то высокие стали, а не корявыми – болотистыми. Впереди, шагах в двадцати, выворотень сосновый. Ствол почти весь в жиже скрылся. Сзади – кусты густющие. Как сквозь них прошёл – не знаю. И везде эта жижа. Пахнет – как в бочаге затухшем.

      Ни птиц, ни зверья. Одно комарьё гудит. Словно провода на столбах…

      Крикнул

Скачать книгу