LITMIR.BIZ

      Чуден вечер природы

      сразу после дождя,

      водомерка гнет воду

      золотого пруда.

      Так вечернее солнце

      напрягло горизонт,

      что вот-вот и вернется

      дальний берег, твой сон.

      И стоишь, как на грани,

      своего ничего,

      всё – одно лишь сиянье,

      отражение всё.

      Когда за две недели до расстрела

      он в чайнике заваривал заварку,

      вдруг бабочка огонь перелетела,

      две белые, высокие махалки.

      Она порхала там неосторожно

      и в воздухе мелькала под плафоном,

      она вовсю кружила по окружной

      в предутреннем пространстве искривленном.

      Потом он присела и застыла,

      два крылышка сложила и устала,

      и тихою была, как гроб-могила,

      но в этом мире надпись написала.

      В холодном синем воздухе коморки,

      прекрасная, как мебиуса лента,

      что солнце поднимается с Востока,

      что счастье абсолютно, перманентно.

      Да будет счастье, счастье без причин,

      простое счастье в клетку и в полоску,

      покупка телевизора «Рубин»,

      законное жилье на Димитровской.

      Я помню, как везли его домой

      и как таксисту оставляли трешку,

      по лестнице несли под «боже мой»,

      и втаскивали в дверь под «осторожно».

      Сначала он зеленую тоску,

      потом тоску сиреневую выдал,

      упрямый ящик с дырками в боку,

      он так все лица безнадежно выгнул.

      Но кто-то там из общего двора

      пришел, принес, сам приложил усилья,

      из проволки под общее «ура»

      антенну привинтили, прикрутили.

      И в нашей жизни в двести двадцать вольт,

      пусть что угодно утверждают снобы,

      но было, счастье, счастье первый сорт,

      бессмысленное счастье высшей пробы.