Время первых. Лекции по истории античной литературы - Владимир Яковлевич Бахмутский

Скачать книгу

расправиться с его телом и так радуется своему превосходству. А потом и это не останется неотомщённым: его сразит Ахилл. Но прежде Гектор скажет Ахиллу: «Тебя убьет Парис». Одно убийство здесь порождает другое – таков закон войны. И это – закон богов.

      Греки верили в Немезиду – богиню возмездия. Зло обязательно должно быть наказано. Собственно, это ещё один смысл начальных слов «Илиады»:

      Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,

      Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:

      Многие души могучие славных героев низринул

      В мрачный Аид и самих распростёр их в корысть плотоядным

      Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля)…

(Песнь I)

      И вроде бы это справедливая воля, но сколько людей погибло! Добро здесь не торжествует, здесь карается зло. Однако в «Илиаде» есть и прорыв сквозь это: последняя XXIV песнь. Это уже не божественная воля, а человеческое великодушие. Приам приходит к Ахиллу, с мольбой падает пред ним на колени:

      «Вспомни отца своего, Ахиллес, бессмертным подобный,

      Старца, такого ж, как я, на пороге старости скорбной!

      Может быть, в самый сей миг и его, окруживши, соседи

      Ратью теснят, и некому старца от горя избавить.

      Но, по крайней он мере, что жив ты, и зная и слыша,

      Сердце тобой веселит и вседневно льстится надеждой

      Милого сына узреть, возвратившегось в дом из-под Трои.

      Я же, несчастнейший смертный, сынов возрастил браноносных

      В Трое святой, и из них ни единого мне не осталось!

      Я пятьдесят их имел при нашествии рати ахейской:

      Их девятнадцать братьев от матери было единой;

      Прочих родили другие любезные жёны в чертогах;

      Многим Арей истребитель сломил им несчастным колена.

      Сын оставался один, защищал он и град наш и граждан;

      Ты умертвил и его, за отчизну сражавшегось храбро,

      Гектора! Я для него прихожу к кораблям мирмидонским;

      Выкупить тело его приношу драгоценный я выкуп.

      Храбрый! почти ты богов! над моим злополучием сжалься,

      Вспомнив Пелея отца: несравненно я жалче Пелея!

      Я испытую, чего на земле не испытывал смертный:

      Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!»

      Так говоря, возбудил об отце в нём плачевные думы;

      За руку старца он взяв, от себя отклонил его тихо.

      Оба они вспоминая: Приам – знаменитого сына,

      Горестно плакал, у ног Ахиллесовых в прахе простёртый;

      Царь Ахиллес, то отца вспоминая, то друга Патрокла,

      Плакал, и горестно стон их кругом раздавался по дому.

      Но когда насладился Пелид благородный слезами

      И желание плакать от сердца его отступило, —

      Быстро восстал он и за руку старца простёртого поднял,

      Тронут глубоко и белой главой, и брадой его белой;

      Начал к нему говорить, устремляя крылатые речи:

      «Ах, злополучный! много ты горестей сердцем изведал!

      Как ты решился, один, при судах мирмидонских явиться

      Мужу пред очи, который сынов у тебя знаменитых

      Многих

Скачать книгу