LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ему, что, встречаясь с гладиаторами, ты слышал, как они перешептывались между собой о том, что многие из молодых патрициев, связанные со мной дружбой и признательные мне за щедрые дары и за льготы, которыми они обязаны мне, завербовали – разумеется, тайно от меня – целый манипул[93] гладиаторов и собираются сыграть с ним плохую шутку…

      – Я все понял, Катилина, не сомневайся. Выполню твое поручение как должно.

      Тем временем Лутация поставила на стол фалернское вино; его разлили по чашам и, попробовав, нашли неплохим, но все же не настолько выдержанным, как это было бы желательно.

      – Как ты его находишь, о прославленный Катилина? – спросила Лутация.

      – Хорошее вино.

      – Оно хранится со времен консульства Луция Марция Филиппа[94] и Секста Юлия Цезаря.

      – Всего лишь двенадцать лет! – воскликнул Катилина.

      При упоминании имен этих консулов он погрузился в глубокую задумчивость; пристально глядя широко открытыми глазами на стол, он машинально вертел в руке оловянную вилку. Долгое время Катилина оставался безмолвным среди воцарившегося вокруг молчания.

      Судя по тому, как внезапно загорелись огнем его глаза, задрожали руки, судорога пробежала по лицу и вздулась перерезавшая лоб жила, в душе Катилины происходила борьба различных чувств и какие-то мрачные мысли теснились в его мозгу.

      Человек прямой и открытый по натуре, он оставался таким и в минуты проявления своей жестокости. Он не хотел, да и не мог скрыть бушевавшую в его груди бурю противоречивых страстей, и она, как в зеркале, отражалась на его энергичном лице.

      – О чем ты думаешь, Катилина? Ты чем-то огорчен? – спросил его Требоний, услышав вырвавшийся у него глухой стон.

      – Старое вспомнил,– ответил Катилина, не отводя взора от стола и нервно вертя в руках вилку.– Мне вспомнилось, что в том же году, когда была запечатана амфора этого фалернского, предательски был убит в портике своего дома трибун Ливии Друз и другой трибун, Луций Апулей Сатурнин[95]. А за несколько лет до того зверски убиты Тиберий и Гай Гракхи[96] – два человека самой светлой души, которые когда-либо украшали нашу родину! И все они погибли за одно и то же дело – за дело неимущих и угнетенных; и всех их погубили одни и те же тиранические руки – руки подлых оптиматов[97].

      И, подумав минуту, он воскликнул:

      – Возможно ли, чтобы в заветах великих богов было начертано, что угнетенные никогда не будут знать покоя, что неимущие всегда будут лишены хлеба, что земля всегда должна быть разделена на два лагеря – волков и ягнят, пожирающих и пожираемых?

      – Нет! Клянусь всеми богами Олимпа! – вскричал Спартак громоподобным голосом и стукнул своим большим кулаком по столу; лицо его выражало глубокую ненависть и гнев.

      Катилина вздрогнул и устремил глаза на Спартака. Тот заговорил более спокойно, могучим усилием воли подавив свое волнение:

      – Нет, великие боги не могли допустить в своих заветах

Скачать книгу