Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том третий - Нелли Шульман

Скачать книгу

в голове. Наконец, за ручку, как следует, дернули. Пахнуло уютным, домашним ароматом шурпы:

      – У нее суп остался, – обрадовался Осман, – они поели… – Уильям дремал на топчане. Марта, кутаясь в домашнюю, вытертую безрукавку, недоуменно смотрела на давешнего казаха. Гость был таким высоким, что пригнулся:

      – Иначе он в притолоку лбом ударится, – поняла женщина, – он в дверной проем не помещается… – казах стащил шапку, обнажив темную, побитую сединой голову. Неловко протянув ей вещевой мешок, он пробормотал:

      – Вам. От меня. Еда… – Марта молчала, комкая в руках шитье:

      – У нас есть, спасибо… – она указала в сторону кухонного угла, с керосинкой, – вы тоже поешьте. У нас шурпа свежая… – мешок оттягивал руки Марты, она уловила запах мяса. Казах топтался на пороге, зачем-то расстегивая ватник:

      – Дверь, – хмуро сказал он, – сначала дверь… – он повертел пальцами:

      – Надо починить. Молоток… – принеся молоток и долото, Марта приняла от него ватник:

      – Я суп разогрею, – пообещала она, – чай заварю. Правда, мы его второй день пьем… – он уверенно орудовал инструментами:

      – Чай есть, в мешке… – казах оторвался от двери:

      – Меня Осман зовут… – у него были темные глаза, в сеточке мелких морщин. Марта подумала, что ему идет пятый десяток:

      – Он не из местных казахов, у них нет такого акцента. Он из Китая, или Монголии… – она протянула руку: «Сима». Не касаясь ее пальцев, Осман поклонился: «Рад знакомству, Сима-ханым».

      Питейные заведения в Усть-Каменогорске называли на сибирский манер, чайными.

      Торговали точки по коммерческим ценам. На полках лежали связки казы, копченой колбасы, из конины, на прилавке громоздились стопки румяных лепешек, но многие посетители ограничивались бутылкой дешевой водки. Черный чай готовили по-русски, в самоварах. Буфетчик приносил к столу масло и соль, для казахов.

      Во времена резидентской работы в Турции Наум Исаакович пристрастился к хорошему чаю:

      – Понятно, что за дрянь они заваривают, – вздохнул Эйтингон, – я видел, в магазинах… – прессованный в кирпичи чай заворачивали в грубую, коричневую бумагу. Напиток отдавал соломой, на такие кирпичи шла несортовая продукция. Эйтингон предполагал, что и зеленый чай окажется дрянным:

      – Какая разница, – кисло подумал он, вдыхая дым «Беломора», – зеленый тоже ничем не лучше… – он помнил времена НЭПа. На бывшей Мясницкой, в бывшем магазине Перлова, оформленном в китайском стиле, продавщицы, улыбаясь покупателям, взвешивали драгоценные, с тонким ароматом, чаи, привезенные из Пекина.

      В отдельном углу раскачивалась клетка с попугаем, пахло отличным, бразильским кофе. Вертелась медная мельница, покупки заворачивали в шелковистую бумагу. Нэпман, новый хозяин магазина, устроил и маленькое кафе, с мозаичным полом и коваными столиками:

      – Мы с Лубянки туда бегали… – Эйтингон налил мутного

Скачать книгу