ТОП просматриваемых книг сайта:
.
Читать онлайн.
Я старался изо всех сил, описывая ненавистные мне улицы и виды. Но начал я не с Пятьдесят девятой улицы, а с Флэтайрон-билдинг на углу Двадцать третьей и Бродвея. Чтобы быть совсем уж точным, я начал с офиса «Вестерн Юнион», моей последней штаб-квартиры. Должен признаться, на них не произвели особого впечатления мои слова о том, что в тот день, когда я навсегда покинул контору, для меня началась новая жизнь и я шел по Бродвею, чувствуя себя как раб, обретший свободу. Им хотелось видеть магазины и магазинчики, вывески, толпы народа; им хотелось знать все о киосках на Таймс-сквер, торгующих фруктовым соком, в которых за монетку в десять центов можно получить высокий стакан вкуснейшего ледяного сока из всевозможнейших фруктов. (В Калифорнии, земле молока и меда, орехов и фруктов, нет подобных киосков.)
Между тем Кама, сидя рядом со словоохотливой старушкой с пакетом земляных орехов, возбужденно смотрит по сторонам. Старушка обращает ее внимание на самые интересные места, мимо которых они проезжают, а Кама помогает ей опустошать пакет. «Береги кошелек, – говорит пожилая дама. – В Нью-Йорке полно воров».
– Ты тоже, давно еще, был вором, да, пап? – говорит Тони.
Делаю вид, что не слышу, но от него так просто не отделаешься.
– Нет, ты был в тюрьме и сбежал, проделал дыру в стене, – говорит Вэл. – Это было в Африке, когда ты был в Иностранном легионе, правда же?
– Ну конечно, Вэл.
– Но все-таки ты был вором, ведь был же, пап?
– Как тебе сказать, и был и не был. Я был конокрадом. А это немножко другое дело. Я никогда не крал денег у детей.
– Ага, вот видишь, Вэл!
К счастью, мы проезжали как раз мимо Рокфеллеровского центра. Я показал им на каток, где было много народу.
– Почему в Калифорнии вода никогда не замерзает? – спросил Тони.
– Потому что здесь никогда не бывает достаточно холодно. – Это был легкий вопрос.
Центральный парк потряс их. Такой огромный, такой красивый. Я ничего не сказал им о полицейских, которые шарят по ночам в кустах в поисках любовников, страждущих уединения. Вместо этого я рассказал, как ежедневно по утрам катался на лошади, прежде чем отправляться на работу.
– Ты обещал нам лошадку, помнишь?
– Да! Когда ты ее купишь?
Проезжая мимо старого особняка на правой стороне улицы, я вспомнил о тех днях, когда, курьером «Айзек Уокер и сыновья», разносил костюмы и бывал в этом неприветливом месте. Вспомнил и о старом Хендриксе, жившем одиноко и окруженном лишь свитой ливрейных лакеев. И до чего ж старый мошенник был брюзглив, даже когда не досаждала больная печень! Я вспомнил и о семействе Рузвельтов, о том, как они: папаша Эмлин и трое его сыновей, все банкиры, шагали в ряд каждое утро, зимой и летом, в дождь и ведро, по Пятой авеню, направляясь к Уолл-стрит, а вечером после «работы» обратно. В руках – трости, но без пальто, без перчаток. Прекрасно, когда можешь позволить себе каждый день вот так совершать променад. Мои «променады» по Пятой авеню были совершенно другого рода. Я скорее шнырял туда и обратно, чем «дышал воздухом». И конечно, не помахивал при этом тросточкой.
В