LITMIR.BIZ

      – Да что ж за черт! – гневался коренастый бритоголовый крепыш, мечась по маленькому кабинетику, заставленному письменными столами.

      Было удивительно – как он умудряется метаться, не сбивая бумажные Гималаи, что высились повсюду. Однако он лавировал весьма успешно, не натыкаясь на мебель, словно опытный лоцман на родной реке, изучивший все ее повороты и отмели. Это свидетельствовало не столько о его пластичности и грации, сколько о выработавшейся с годами сноровке. Мужчине было на вид около пятидесяти, плюс-минус пару лет.

      – Ну только размечтался, что в степь выберусь! Насиделся за зиму в кабинете, на волю хочется, в поле! Как будто нельзя было эту конференцию зимой организовать!

      – Что ты психуешь? – меланхолично заметил сидящий за одним из столов коллега, отрываясь от своей писанины. – В первый раз, что ли? Или в последний? Ну куда она от тебя денется – степь? Вон, съездит вместо тебя Павленков на обмеры, выберет участок.

      Говоривший отхлебнул чая из граненого стакана, выдержал паузу и продолжил.

      – Павленков что, пробный шурф без твоего чуткого руководства не заложит? Ты у нас такой незаменимый, а он – дитя несмышленое? Подожди, еще будешь этой степью сыт по горло, летний сезон длинный.

      Коллега лукавил. Он и сам бы сейчас махнул на природу, не задумываясь.

      Зимняя голая унылая степь весной преображается: как будто из фантастического фильма о погибшей планете переносишься в добрый русский фильм-сказку. Она расстилается перед путником цветным радужным ковром.

      Среди сизой полыни – яркие пятна диких тюльпанов, желтых и красных. Белыми гребешками волн, стелется под ветром белоснежный ковыль. Одуряюще пахнет медом и полынью. Правда, все это разнотравье скоро сожжет немилосердное южное солнышко, и цветущая степь превратится в унылое порыжевшее пространство, до самого горизонта покрытое выжженной травой и верблюжьей колючкой.

      Оба они, с нервным Шпигалевым, – уроженцы здешних мест, и жизни в других краях, с лесами-дубравами, не мыслят. Тем более, что оба, как водится, заядлые рыбаки, а разве есть рыбалка лучше, чем на матушке-Волге? В крайнем случае, только по ерикам – волжским рукавам.

      Для них, во всяком случае, лучше нет.

      – Павленков?!! – Шпигалев стал само негодование. – Павленков да, уж он-то и выберет, и заложит! Ты как первый раз замужем. Тебе что, объяснять надо, что весной к степи на свидание едешь, а летом – работать. Пахать в поте лица! На солнышке печься, как в преисподней!

      – Что ты тут, как невинная невеста в первую брачную ночь, сцену разыгрываешь? – развил брачную тему коллега-меланхолик. – Ты, старый ловелас, в какой уже раз на очередное первое свидание с весенней степью едешь?

      Коллега досадливо махнул рукой в сторону челноком снующего крепыша, как от мухи отмахнулся – он просто Шпигалеву подыгрывал, а тот, войдя в раж, воспринимал все буквально.

      – Вот же романтик драный! Когда угомонишься… Все играет детство в одном месте?

      Крепыш махнул рукой столь же досадливо:

      – Тебе не понять!..

      – Где уж нам уж! Тебя же не на Крайний Север ссылают. В Москву полетишь. В столицу нашей Родины. Рассказывать о перспективах своей малой родины в области археологии. Сам же кричал о недостаточном финансировании, ехать выбивать деньги собирался. Вот и соединяй полезное с приятным. Два раза ехать не придется.

      Он снова с удовольствием отхлебнул.

      – Походишь там по высоким кабинетам со своим докладом. Бери всю коробку, с диаграммами, таблицами, фотографиями. Всё на пальцах разобъяснишь. Нарисуешь радужную картину освоения поволжской степи. Хазары, Орда… В общем, не юродивым просителем за подачкой приехал – сами позвали!

      – Ты хочешь сказать – я там очки втирать буду?!

      – Да не грех и очки повтирать немножко, – вздохнул коллега. – Хотя, тебя учить – только портить. Ну, да, не слишком удачным был прошлогодний сезон… Раз на раз-то ведь не приходится. Но! Кое-что ведь все равно отрыли? Даст Бог, этот год удачнее будет!

      И, глядя искоса на притомившегося от бега и притормозившего у его стола крепыша, ехидно добавил:

      – Может, Павленкову в этом году удача улыбнется, и он хорошее местечко для раскопа присмотрит.

      – Подкузьмил, да? – взвился крепыш. – То есть, я неудачное выбрал? Состарился? Вот бы и посылали в Москву молодого перспективного Павленкова!

      – Скучно с тобой, Шпигалев! Кто такой Павленков? МНС! Младший научный сотрудник. Кто с ним разговаривать станет? А ты? Ты у нас – звезда! Светило археологии.

      – Сколько ж в тебе ехидства, Цыплаков! Больше, чем в трех ехиднах, вместе взятых.

      – А ты знаешь, сколько ехидства умещается в трех ехиднах?

      Он отставил стакан.

      – Ладно, Шпигалев, кончай придуриваться! – надоело Цыплакову изображать индифферентного ментора. – В первый раз, что ли? Куда она от тебя денется, твоя степь? Твои железки-черепки?

Скачать книгу