Россия распятая - Илья Глазунов Большая биография

Скачать книгу

Называли они его между собой «товарищ Смерть». Он садился, предъявив проводнику билет на одно из мест мягкого двухместного купе. Заказывал чай, читал газету, с улыбкой беседовал со своими визави по купе. Но проводник знал, что на станции Бологое, единственной остановке между Москвой и Ленинградом, он постучится в дверь к проводнику и скажет, что с его соседом по купе плохо. И самое удивительное, – внимательно посмотрел на меня Аркадий Исаакович, – что всякий раз санитары с носилками уже ожидали на перроне. Они аккуратно клали умершего человека на носилки, покрывали простыней, а поезд продолжал стремительно мчаться в ночи. Никто не знал, как этот человек расправлялся со своими жертвами, но знали одно, что в Бологом выгрузят труп…

      Райкин остановился, прислонясь к поросшему зеленым мхом стволу дерева. Его лицо, столь известное миллионам зрителей, было болезненным, грустным, и, пожалуй, никто не признал бы в нем веселого шутника и балагура, короля советского смеха.

      – Аркадий Исаакович, – спросил я, – а вы помните, что иногда по утрам в 30-е годы в Ленинграде около Литейного моста, напротив которого находилась ленинградская Лубянка (Литейный, дом 1), в воду, идущую по канализации из подвала этого заведения, спускали такое количество крови убитых за ночь, что с моста в Неве было видно красное пятно, которое разгонял специально прибывший катер? Мне рассказывали об этом.

      – Я знаю и многое другое, – ответил Аркадий Исаакович. – Но, извините, я боюсь за свое сердце. Я должен возвращаться с прогулки. Кстати, как сохранился здесь, я бы сказал, петербургский дух! Вам не кажется, что Суханово напоминает Царское Село? Здесь все словно овеяно пушкинской поэзией. Хорошо, что архитекторы устроили здесь для себя Дом творчества. Хотя не понятно, почему сами они строят так безобразно?

      Он показал на далекий ряд новостроек, неумолимо наступающих на красоту этой чудом сохранившейся русской дворянской усадьбы.

      – И сейчас, когда падают последние осенние листья, я каждое утро смотрю в окно, вспоминаю рассказ О. Генри «Последний лист». Вы помните, для того, чтобы сохранить жизнь героине, которой показалось, что она умрет, когда с дерева за окном упадет последний лист, безвестный художник ночью нарисовал этот лист на холсте, искусно прикрепил его снаружи за ветвями дерева – и девочка выздоровела. А сам художник простудился и погиб. Какая трогательная история! Вряд ли нам кто-нибудь подарит такой лист надежд. Как я иногда жалею, что я не художник, как вы…

      Я помню его сгорбленную фигуру, поднимающуюся по аллее. Холодный осенний ветер, прибитые к земле черные ветви старинного парка и земля, засыпанная золотом навсегда опавших листьев… Он никогда не смеялся над своим народом…

      «Зверинец» в Сухановке

      Раз уж я упомянул об элегической красоте усадьбы князя Голицына, словно являющейся живой иллюстрацией к журналу русской аристократии «Столица и усадьба», то не могу не исторгнуть из памяти леденящее своим ужасом название «Сухановка», или, как в свое время писатель

Скачать книгу