LITMIR.BIZ

      – Прошу вас, благородные дамы, подумайте, если простая лодочница оказалась настолько сообразительной, что обманула двух столь коварных мужчин, то насколько же умнее должны быть те, кто прочел множество книг и у кого перед глазами был достойнейший образец. Достаточно ведь уже тех примеров женской добродетели, которые они видели, чтобы для женщины благородного воспитания добродетели эти стали не заслугой, а простою привычкой. Ведь коль скоро даже те женщины, которые ничего этого не знают, кому за целый год не приходится и двух раз сходить в церковь, чтобы послушать хорошую проповедь, чья жизнь уходит целиком на то, чтобы заработать себе кусок хлеба,  – коль скоро даже такие находят в себе силу соблюсти целомудрие, то это означает, что добродетель всегда пребывает в их простых сердцах, ибо дух Божий творит свои высокие дела в сердцах людей слабых и неразумных. Несчастна та из женщин, которая не хранит своего сокровища: сбереженное, оно несет ей великую честь, растраченное – покрывает позором.

      – Мне думается, Жебюрон,  – сказала Лонгарина,  – что отвергнуть любовь монаха – это не такая уж большая заслуга. Гораздо труднее было бы его полюбить.

      – Лонгарина,  – ответил Жебюрон,  – женщины, которые не привыкли иметь таких поклонников, каких, например, имеете вы, не станут пренебрегать и монахами. Среди них ведь есть люди статные, сильные, живется им привольно и они от этого здоровее, чем, например, такие, как мы, которые всю жизнь бегают в упряжке. Они обольстительны, как ангелы, и наглы, как дьяволы. Поэтому женщины, которые другого ничего не видели, поистине добродетельны, если они умеют вырваться из их лап.

      – Вы можете говорить что вам угодно,  – воскликнула Номерфида,  – но я бы скорее бросилась в реку, чем согласилась лечь спать с монахом.

      – Вы, должно быть, хорошо плаваете,  – смеясь, сказала Уазиль.

      Номерфиде это замечание показалось дерзким, и, решив, что Уазиль отнеслась к ней неуважительно, она гневно сказала:

      – Я знаю женщин, которые отказывали мужчинам гораздо более приятным, чем какой-нибудь монах, и не трубили об этом по всему свету.

      – Они еще меньше трубили тогда, когда уступали их просьбам,  – добавила Уазиль, которую этот гнев рассмешил.

      – Я вижу, что Номерфиде не терпится что-нибудь рассказать,  – вступился Жебюрон,  – и я хочу предоставить ей это право, чтобы она поделилась с нами тем, что знает.

      – Все, что здесь говорилось,  – сказала Номерфида,  – так мало меня трогает, что не вызывает во мне ни радости, ни зависти. Но уж коль скоро вы предоставили мне слово, я попрошу вас выслушать мой рассказ, чтобы вы знали, что если,

Скачать книгу