Скачать книгу

чем другие секты, пренебрегали браком, считая победу над страстями добродетелью», – пишет он[266].

      Все эти добродетели проповедовались Иисусом; и если мы должны считать Евангелия содержащими истину, то Христос был верующим в метемпсихоз, или перевоплощение, – опять как эти же ессеи, которые, как мы видим, были пифагорейцами по всем своим доктринам и привычкам. Ямвлих утверждает, что Самосский философ[267] провел некоторое время на горе Кармил[268] с ними[269].

      В своих беседах и проповедях Иисус всегда пользовался притчами и метафорами. Это опять-таки была традиция ессеев и назареев; галилеяне, жившие в городах и деревнях, насколько известно, никогда не прибегали к таким аллегорическим выражениям. Действительно, некоторые из его учеников, будучи галилеянами, как и он сам, даже удивлялись, обнаружив, что он в беседах с людьми прибегает к такой форме выражения.

      «Для чего притчами говоришь им?» – часто спрашивали они [Матфей, XIII, 10]. «Для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, – был ответ, и это был ответ посвященного. – Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют».

      Кроме того, мы находим Иисуса выражающим свои мысли еще яснее – и притом в чисто пифагорейских выражениях, – когда, произнося Нагорную проповедь, он говорит:

      «Не давайте святыни псам

      И не бросайте жемчуга вашего перед свиньями,

      Чтобы они не попрали его ногами своими

      И, обратившись, не растерзали вас».

      Профессор Уайлдер, редактор «Элевсинских мистерий» Тэйлора, отмечает склонность Иисуса и Павла классифицировать свои доктрины на эзотерические и экзотерические, на Тайны Царствия Небесного «для апостолов» и «притчи» для толпы. «Мы оглашаем мудрость, – говорит Павел, – среди тех, кто совершенен» (или посвящен)»[270].

      В элевсинских и в других мистериях участники всегда делились на два класса: на неофитов и совершенных. Первых иногда допускали к предварительному посвящению: к драматическому представлению цереры или души, спускающейся в Гадес[271]. Но только «совершенным» было дано наслаждаться и узнать мистерии божественного Элизиума, небесного обиталища благословенных; этот Элизиум, бесспорно, был то же, что и «Царство Небесное». Возражать или отрицать вышесказанное было бы просто закрыванием глаз на истину.

      Повествование апостола Павла в его Втором Послании к Коринфянам [2 Коринф., XII, 3, 4] поразило нескольких ученых, хорошо ознакомившихся с описаниями мистических обрядов посвящения, данными некоторыми классиками, как несомненно указывающее на конечную Эпоптейю[272].

      «И знаю о таком человеке (только не знаю – в теле ли или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в Рай и слышал неизреченные слова αρρητα ρηµατα, которые человеку нельзя пересказать».

      Насколько нам известно, только изредка комментаторы усматривали

Скачать книгу


<p>266</p>

Dunlap. «Sod, the Son of the Man». II. Preface. P. XI.

<p>267</p>

Имеется в виду Пифагор. – Прим. ред.

<p>268</p>

Iamblichus. «De Vita Pythagorica Liber».

<p>269</p>

Мунк производит название иессеанов или ессеев от сирийского слова Асайа – целители или врачи, доказывая таким образом их идентичность с египетскими терапевтами (Munk. «Palestine». P. 515).

<p>270</p>

T. Taylor. «Eleusinian and Bacchic Mysteries». P. 15.

<p>271</p>

Это сошествие в Гадес означало неизбежную судьбу каждой души стать соединенной на какое-то время с земным телом. Это соединение, или перспектива души оказаться заключенной в темное обиталище тела, считалась древними философами, как и современными буддистами, наказанием.

<p>272</p>

T. Taylor. «Eleusinian and Bacchic Mysteries». P. 49, note.