LITMIR.BIZ

      Пока ещё чернеет словом лист

      и лампочка горит, пыльцой наморщась —

      от мотылька – наивный оптимист,

      желающий согреться… Где-то площадь

      ещё шумит и музыка без нот

      из репродуктора моё терзает ухо —

      пока ещё… фонтан смывает пот

      с брусчатки площади. Какая-то старуха

      бутылки собирает из бачков,

      остатки пирожков себе на ужин —

      начало века… видимо таков

      удел того, кто никому не нужен,

      по крайней мере в данный день и час.

      Синоптик обещает потепленье —

      ещё… и мотылёк согреется как раз —

      последний раз, под утро в понедельник.

      Когда и листья закончились – голый лес

      стал почти забором. «Ау» пропадает в ветках,

      не найдя адресата… кого-нибудь вообще,

      кто ещё различаем в древесных сухих отметках,

      как какой-нибудь, скомканный ветром, сушёный лист —

      разотрёшь в ладони – останется только мусор —

      ничего из того, что было – так пианист

      разбирает ноты в клавишах. Савик Шустер

      разбирает буквы, вдавленные в эфир,

      но слова стекают, как мальчик по белой простыне…

      не помогает, даже, тёплый в углу сортир —

      важная вещь, особенно, поздней осенью,

      а зимой – тем более. На сколько хватает рук —

      потянуть за ветку, чтоб, как пером, по луже

      расписаться, комкая дрожащий, неровный звук,

      будто бы лужа, точно, как я – простужена…

      и не спешит согреться под коркой льда,

      чтобы дожить до первого потепления…

      Деревья, совсем пустые, сквозь облака

      пропускают небо в лужу – без сожаления.

      Как листва стекается с мусором в водосток —

      утекает прошлое, выжатое из камня —

      до последней капли – Создатель не слишком строг

      в выборе методов – всё убежит до капли

      из последней струйки, что, как по щеке слеза —

      на рукава рубашки в большую клетку,

      смяв за собой ресницы, вообще глаза,

      как уже ненужную в пейзаже – вообще – отметку.

      И мокрые пальцы, сжимая в кулак листву,

      как холодные ветки, надеются не замёрзнуть

      с наступлением холода, что ближе всегда к концу,

      по крайней мере – года… тем паче к звёздам.

      Но терзает память, оставшаяся не у дел,

      потому что бумага терпит, но не погода —

      осень кончается, снег у подъезда сел,

      как с пирожками школьники – не удобно

      для проживающих, как на траве дрова,

      смяв под собой оставшуюся природу,

      т.е. тычинки, пестики, чьи права

      и без того нарушены огородом,

      что как последняя радость для этих мест,

      тем более осенью, когда урожай в подвалах…

      если останется что-то, что мышь не съест,

      то до весны сохранится под одеялом.

      Вот и ты состарилась рядом со мной,

      пепельница, купленная на распродаже,

      из какого-то старого дерева, с чешуёй,

      как у ящерицы, или у рыбы, даже.

      Но поскольку и ты состарилась, как и я —

      не имеет значения – что видишь перед собою —

      долгие годы ты выручаешь меня…

      Не представляю – как жил бы с такой другою.

      Выходя из дома, теряешь опору. Стенку,

      так как не знаешь когда случится обратно…

      Термометр бьётся в минусовую отметку,

      отмеряя уже не градусы – срок, вероятно.

      И слова замерзают на выдохе, как при испуге,

      точно зная количество смёрзшихся капель —

      до последней, поскольку никто в округе

      не способен вычислить… да и зачем им, кстати,

      все

Скачать книгу