Дмитрий Донской - Сергей Бородин Россия державная

Скачать книгу

персидским ремешком, надвинул потуже красный обручок на голову, дабы волосы не лезли в глаза. Вырос он в походах, привык, чтоб одежда не бременем была, а подспорьем; промеж людей тесно ходить в пышном византийском облачении, да и жарко: печи в хоромах довольно натоплены. Отпустил отроков, помогавших одеваться, и пошел взглянуть на Евдокию.

      Она уже проснулась и молча смотрела на него. Он тоже ей улыбнулся и пошел было прочь, но у двери оглянулся, подошел к ней опять, поцеловал в еще теплые от сна щеки.

      – Приходи пораньше, – сказала она, – не засиживайся в думной.

      – Не тужи, Овдотьица, коли задержусь, – время пасмурное, дел полно.

      – Не в походе, чать.

      – Мите твому всяк день – поход, всяка нощь – розмыслы. Чего Москва не домыслит, мне домышлять; чего я не домыслю, тое Москве обернется мором, гладом, лезвием басурманским, а с Москвой – и тебе, лебедица.

      Он прошел в полутемный покой, где стояли, переговариваясь, отроки. За одной из дверей слышались негромкие медлительные голоса, там ждали его.

      Прежде чем войти в думную, он остановился и прислушался. Кто-то, приехавший из Сербии, если судить по выговору, спрашивал о княжеском облике. И Дмитрий по голосу узнал Бренка, степенно описывавшего сербиану наружность великого князя.

      – Крепок и мужествен. Телом велик и широк. И плечист, и чреват вельми, и тяжек собою зело.

      Дмитрий провел рукой по животу, туже затянул пояс. Подтянулся, выправился, будто стряхнул с себя лишний груз. Сурово сдвинул брови. А Бренко продолжал:

      – Брадою же и власами черен. Взором же дивен.

      – Ин как ты, Михал Ондреич, князя своего взвесил! – сказал Дмитрий, входя в палату.

      И Бренко растерялся, а сербиан ужаснулся происшедшему. Но, видя светлое лицо князя, оба поняли, что разговор их не лег во гнев.

      В этот день не было ни тяжких вестей, ни тягостных просьб, ни тяжб между боярами, словно солнце, впервые выглянув после хмурых дней, осушило все горести. Дмитрий не любил таких безоблачных дней: светлый день казался ему предвестием грядущих гроз.

      Он долго допытывал каждого о всех делах.

      Бренко сказал:

      – Сей вот сербиан Пипер приехал со своими мастерами. Вельми научен клинки ковать.

      – Коим видом куешь, друже?

      – Бесерменским месяцем и литовским лучом. Не облик важен, а булат, из коего меч куется.

      – Значит, сплав ведаешь?

      – Ведаю, господине.

      – Испытать надобно. А кем обучен свому делу?

      – Генуэзцы учили, веницейский мастер наставлял.

      Дмитрий пытал Пипера о дальних странах, об оружии их, о войске их; обычаи их выспрашивал, о стенах их городов, о стрельницах над теми стенами. Не первого оружейника заманил он из заморских царств в Москву, он расспрашивал каждого, кто приезжал, сам. Бренку строго было наказано всякого нового мастера вести к князю. Расспросив и сравнив ответы Пипера с другими рассказами, Дмитрий отпустил сербиана. Многое из рассказанного им было уже известно Москве.

      Воинскую

Скачать книгу