LITMIR.BIZ

      Суров не разрешил Марго прикасаться к девушке, напомнив ей, как однажды она забрала пуговицу из руки мертвого доктора. «Да-да, графиня – и украла (напрямую этого, конечно, он не сказал), решив, что пристав дурак набитый и улики ему ничего не скажут». Справедливости ради надо признать, что правда оказалась на ее стороне – пристав был человеком небольшого ума, зато с огромным самомнением.

      – Вы злопамятны, – упрекнула подполковника Марго и зашагала к поляне.

      – Помилуйте, Маргарита Аристарховна, – последовал он за ней, – я не хотел вас обидеть, но предостеречь…

      – Вы только и делаете, что предостерегаете меня, – завелась она, а это грозило ссорой. – Будто я девчонка, будто у меня ум отсутствует…

      Суров опередил ее, встав на пути с заверениями:

      – Присутствует. Ум. Я имел счастье убедиться в этом неоднократно, а также, что вы женщина, во всех отношениях исключительная…

      – Вдобавок вы льстец.

      – Нет. И вам это известно.

      Глядя на улыбающегося подполковника исподлобья, Марго сменила гнев на милость, на него невозможно было долго сердиться.

      – Хорошо, мир. Но должна сказать, я ничего не собиралась забирать, даже если бы нашла. Виссарион Фомич поистине велик в следственном деле, утаивать от него улики – грех, это я вам говорю.

      – Вы так цените его?

      – Им можно только восхищаться!

      – Неужели? – вдруг потух Суров. – Помнится, вы мне писали, как помогали следствию, так это тот самый Зыбин?

      А Марго почувствовала торжество, но этого же мало, почему бы не подразнить незрячего подполковника, который иногда ее просто бесил?

      – Да, тот самый, но в письмах всего не напишешь, – с экзальтированным восторгом сказала она. – Он глубокий и умнейший человек, безумно талантлив. Меня, признаться, удивляет, почему его до сих пор не оценили по достоинству. А достоин он Петербурга! Возглавлять полицейское ведомство!

      – И что же, Зыбин хорош собой?

      – Видите ли, «хорош собой» – относительное понятие. Иной раз общепризнанная красота отталкивает, будто проказа, коль человек недобр, самовлюблен и глуп. Особенно это касается мужчин, ведь женщин вы оцениваете по-другому. А в случае Виссариона Фомича «хорош собой» неуместная оценка, ибо он стоит над нашими представлениями о красоте. Да, Зыбин бывает резок, неучтив, но ему прощаешь абсолютно все.

      – Вы… любите его, – по-своему понял ее Суров.

      – А вы как думаете! Эдакую глыбу нельзя не любить. Да вы сами увидите и, полагаю, тоже полюбите

Скачать книгу