Аушвиц: горсть леденцов - Ольга Рёснес

Скачать книгу

же, как мы, приговоренными к смерти, пропускают теперь по одному санитару, и тот, чтобы особенно не тревожить наших вшей, стоит в дверях и внятно командует по-украински: вещи оставить, самим выходить. То есть вещи – этим фашистским гадам, нам же – пуля в затылок. Кто-то уже набивает всякой ерундой карманы, и мой неотвязный Нафталий спешно сует в рот какие-то стекляшки, будучи уверенным в том, что эти бриллианты можно потом втихаря высрать… и я мысленно расстаюсь со своим новым костюмом, задвинув вещевой мешок под сиденье.

      На платформе нас тут же разделяют на два потока: сюда бабье и дети, туда все остальные. Мать машет мне из толпы, и я несколько раз оглядываюсь, тащась в мужской компании к наспех сколоченному сараю, где, судя по всему, нам и предстоит умереть.

      В сарае санитар командует всем раздеться и сложить барахло в корзины, и пока мы тянем, кто как может, с этой самой последней в жизни процедурой, до нас доносится истошный бабий вой, со всей очевидностью означающий совершаемое поблизости зверство.

      – Schneller, schneller, jude schwein!

      Этот шпрехающий по-немецки санитар – бандеровец, и если верить слухам, Львов недавно стал новозванной столицей провозглашенного Степаном Кровавым суверенного украинского государства. Украина без русских, это звучит как-то даже… по-польски, гордо. Хотя Гитлер, узнав об этой бандеровской самодеятельности, был искренне изумлен и, оценив кровавую заварушку как путч, тут же распорядился отослать самого Степана в Заксенхаузен, где содержались рецидивисты, воры и сексуальные извращенцы. Впрочем, Степан успел уже сделать много, обеспечив отдаленное украинское будущее сосущей тоской по крови врага-соседа. И как ему было не вступить в черные ряды американского «Нахтигала», присягнув фальшивому флагу ЦРУ! Степан презирал немцев за то, что те, щадя жителей деревень, аккуратно предупреждали их о готовящейся облаве на партизан, нередко помогая им в ремонте телег и плугов, а также следя за ходом посевной и сбором урожая, не говоря уже о том, что немецкий военный врач всегда готов был принять местных больных или роженицу.

      Теперь мы все как один – голые, молодые и старые, толстые и тонкие. У голого нет при себе никаких алиби, в виде хотя бы погон или медалей, и только кислая, как просроченный борщ, гримаса еще и оживляет усталые, серые лица: сейчас, вот сейчас… Санитар командует заходить по трое в отделенное от раздевалки боковое помещение, где, как он уверяет, нам предстоит вымыться, и никто, конечно, в это не верит, учитывая наш собственный большевистский опыт «мытья»: три трупа, потом еще три, пока вся кладовка не окажется забитой до самой двери. Однако вот я иду, иду… да тут, похоже, и в самом деле есть душ! И прилипший ко мне сзади Нафталий быстрее всех остальных догадывается о подлой выдумке фашистов: из этих дыр нам на голову будет вылита отрава! Недаром же бабы в соседнем сарае подняли такой шум. И каждый из нас, дрожа, становится на сколоченную из досок решетку…

      О, Господи! Это все, что я мог подумать, когда на меня сверху обрушилась струя теплой воды.

Скачать книгу