LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Страшные работяги усмехались вдалеке. Редактор видел зубы на чёрных лицах.

      – У нас тута имеется полковник. – Поднял десятник бровь густую с усилием тысячелетней игривости. – Хороша.

      – Дама?

      – Сказано – полковник. А чего вы тогда не остались? Целинку подымать? Самое для молодых дело.

      Редактору тут показалось уже нарушение субординации, но он сдержал внутри поднимающееся давно возмущение – с той минуты, как командор Энлиль сир Ану молвил ему, сажая одной рукой катер, другой же протягивая ему блокнот-навигатор: «Господин редактор, позаботьтесь о себе на нашей земле».

      – Не сложилось.

      – А.

      Их земля, видите ли. Колония вы. В новостях с уважением, но всегда в меру, в меру. Мера – черта божественная. А тут – гонор, звезда светит, как в сломавшемся солярии, низший класс свободен в словах и жестикуляции.

      Сам командор, конечно, внушал уважение беспредельное – но и он, с природным золотым венцом, с чистейшим профилем, с покрасневшей благородной кожей на запавших щеках и выбритом подбородке, – оказался всё же не таким, как ожидалось в редакции.

      Царский главный сын был худой и сильный, слишком выставились кости глазниц, что-то непонятно жестокое померещилось в добрых глазах, голубых, в соломенных ресницах, слипшихся от того, что командор вспотел, управляя катером, рассчитанным на команду, один. А на шее порез от чрезмерно трудолюбивого бритья. Эта чрезмерность во всём – без края степь не степь, непрорванное пламя под жёлтой выжженной землёй, пугающая неприкрытая нагота труда, пот крепкий как духи. Страсти чувствуются, как в монастыре, где собрали слишком много бывших разбойников.

      Говорит главком нарочито тихо, будто горлышко сдавило. Будто напугать не хочет. И это-то пугает. Кто они? Аннунаки?

      Десятник позвал:

      – Ваше это благородие, ступай умоисси. Я до хозяина.

      Энки громко сказал, почти не щурясь на этот лукавый свет:

      – Летит и светится моя судьба.

      Десятник, гигантским задом к нему, разворачивая свёртки, отозвался с одышкой:

      – Чего?

      – Я сны хорошие видел. – Пояснил, улыбаясь.

      Сны хозяина десятника не интересовали. Он распрямился с кряканьем или кряхтеньем.

      – Это вот. На-ка.

      Энки принялся помогать разматывать трос, вытягивая, как фокусник изо рта, из свёртка:

      – А ты, Силыч, сны-то видишь?

      – Бывало.

      Десятник мигнул.

      – Бывало.

      Энки погрозил.

      – Не те. Ты вот, я не пойму, крякаешь или кряхтишь?

      Десятник вдруг улыбнулся.

      – Сам, хозяин, вот уже тысяч двадцать лет понять не могу.

      Энки по-женски вздохнул, перехватив трос через вздувшуюся крупными мышцами красно-коричневую руку.

      – По-эридиански время считаешь.

      – Где живу, об том и считаю. – Не вполне грамотно, но внятно срезал.

      Энки закрепил трос. Рожа хозяйская, славная и ладная, блестящая, как ботинок, обросший щетиной, выглядела озабоченной.

      – Слабоват.

      – И не говори,

Скачать книгу