LITMIR.BIZ

      Олег видел, как поднимается автомат в руках «духа», разглядывал цепочку на стволе и яркий рисунок на цевье. Смотрел на безусое молодое лицо, наголо стриженную голову, белки черных блестящих глаз. Понимал, что жить ему осталось чуть больше мгновения, но пошевелиться не мог.

      Руки и ноги были словно каменные глыбы, он не чувствовал их совсем. Страха он тоже не ощущал, ждал выстрела с каким-то странным нетерпением – скорее, ну скорее бы все закончилось…

      Зрачок ствола глянул Олегу в лицо, там запульсировало бурное оранжевое пламя.

      Ощутил тяжелый удар в грудь… и проснулся.

      Олег лежал, глядя в потолок, и сердце его колотилось, как бешеное, а облепившее тело постельное белье было мокрым от пота. Голова казалась тяжелой, словно колокол, и такой же пустой.

      Опять явился кошмар из оставшегося в далеком прошлом Афганистана, из тех времен, когда рядовой Турнов носил «хэбэ», спал в палатке и стрелял так же часто, как мечтал о женщинах.

      Сны оттуда приходили к Олегу не реже чем раз в два месяца.

      Он видел разное: волнистую серую равнину, оранжевые горы в синем небе; гранатовые рощи, сады, истерзанные осколками и пулями; груды подбитой техники вдоль дорог – подорванные танки, смятые «наливники», искореженные, ржавые «КамАЗы»; «борбухайки», грузовики афганцев, высокие и яркие, точно украшенные аппликациями сундуки; разрушенные кишлаки – обвалившиеся своды, огрызки домов и дувалов, кучи желтой пыли.

      Он слышал звуки: скрежет «Шилки», трескотню агээсов, аханье миномета, грохот бэтээров, гулкие выстрелы танка, легкий металлический звон, непрерывный стрекот, какой издают идущие по ущелью вертолеты.

      А вот люди появлялись в кошмарах редко.

      – Чего ж башка-то так трещит? – спросил Олег самого себя, потирая лицо, чтобы стряхнуть послевкусие жуткого сна.

      Он поднялся, вышел из спальни в зал и скривился, ощутив кислый запах, всегда остающийся после хорошей пьянки.

      На придвинутом к дивану столике красовались остатки вчерашнего пиршества – пустые водочные бутылки, баночка с рассолом из-под огурцов, обрывки колбасной шкурки и консервные банки, в одной из них – смятые, искореженные окурки, и пачка «Примы» рядом.

      Вчера приходил Колька, друган армейских времен, ныне работающий водилой в мэрии.

      Отсюда и «афганский» сон, и пустые бутылки, и мерзкий запах, и окурки…

      – А что, неужели наш сын курит? – противным голосом сказал Олег, вспомнив старую миниатюру Геннадия Хазанова, в которой тот изображал попугая-правдолюбца. – Курит-курит! Только когда выпьет!

      Трезвым он сам никогда не курил, да и выпивал не сказать чтобы часто, но уж если в гости пришел армейский друг – как тут удержаться, не вспомнить старые, хотя и не такие уж добрые времена?

      Надо, конечно, весь это срач убрать, но есть ли время?

      Олег глянул на наручные часы: если не обманывают, сегодня двадцать первое июня тысяча девятьсот девяносто девятого года, а время – семь сорок утра. Понятное дело, что он сам себе

Скачать книгу