LITMIR.BIZ

      Протяни скорей ладошку,

      Чечененок-пастушок,

      И тебе дадут лепешку —

      Кукурузный катышок.

      Удивился мальчик бедный,

      Судомойкин старший сын:

      Слишком ярко в лампе медной

      Разгорелся керосин.

      Просто чудо, или это

      Керосинщик стал добрей?

      А на мальчике – надета

      Шапка в тысячу рублей.

      И в черкеске с газырями

      Медной лампы господин,

      Все стоит он пред глазами,

      Алладин мой, Алладин!

      Если правду сказать,

                   я по крови – домашний сверчок,

      Заповедную песню

                   пою над печною золой,

      И один для меня

                   приготовит крутой кипяток,

      А другой для меня

                   приготовит шесток золотой.

      Путешественник вспомнит

                   мой голос в далеком краю,

      Даже если меня

                   променяет на знойных цикад.

      Сам не знаю, кто выстругал

                   бедную скрипку мою,

      Знаю только, что песнями

                   я, как цикада, богат.

      Сколько русских согласных

                   в полночном моем языке,

      Сколько я поговорок

                   сложил в коробок лубяной,

      Чтобы шарили дети

                   в моем лубяном коробке,

      В старой скрипке запечной

                   с единственной медной струной.

      Ты не слышишь меня,

                   голос мой – как часы за стеной,

      А прислушайся только —

                   и я поведу за собой,

      Я весь дом подыму:

                   просыпайтесь, я сторож ночной!

      И заречье твое

                   отзовется сигнальной трубой.

      И страшно умереть, и жаль оставить

      Всю шушеру пленительную эту,

      Всю чепуху, столь милую поэту,

      Которую не удалось прославить.

      Я так любил домой прийти к рассвету

      И в полчаса все вещи переставить,

      Еще любил я белый подоконник,

      Цветок и воду, и стакан граненый,

      И небосвод голубизны зеленой,

      И то, что я – поэт и беззаконник.

      А если был июнь и день рожденья,

      Боготоворил я праздник суетливый,

      Стихи друзей и женщин поздравленья,

      Хрустальный смех и звон стекла счастливый,

      И завиток волос неповторимый,

      И этот поцелуй неотвратимый.

      Расставлено все в доме по-другому,

      Июнь пришел, я не томлюсь по дому,

      В котором жизнь меня терпенью учит,

      И кровь моя мутится в день рожденья,

      И тайная меня тревога мучит, —

      Что сделал я с высокою судьбою,

      О боже мой, что сделал я с собою!