Скачать книгу

смотрел в разлом погруженных во мрак домов, между которыми сияла золотым свечением церковь. Ущербный месяц косо висел в чистом небе над самой луковкой.

      – Да это Азия! – воскликнул остолбеневший Франсуа, пожирая глазами открывшуюся ему картину.

      Замечание это тогда сильно задело Илью. Ничего зазорного не содержалось в том, что сказал Франсуа, и прежде всего потому, что тут угадывалась доля правды. И уж Илья никак не был виноват в этой доле, но тем не менее почему-то почувствовал себя виноватым. Почему-то под пером какого-нибудь Гумилева подобное утверждение смотрелось вполне и очевидно допустимой вероятностью, а из уст иностранца звучало осуждением. Понимание пришло, а эта глупая обида не ушла. Тут он впал в другую крайность. Чувство превосходства, владевшее им ранее, сменилось подавленностью и приниженностью, которое впервые он испытал, когда Ирина предпочла ему этого англичанина.

      В обществе своих подопечных он стал испытывать внутреннюю робость, как неудачник или человек, которого преследуют постоянные несчастья, ощущает себя среди благополучных, счастливых и уверенных в себе людей.

      Но была еще и учеба. Ею находило на него успокоение. Зимними вечерами, когда Москва дрожала мириадами огней, он допоздна оставался на кафедре и, шевеля губами, словно бы только учился читать, разбирал полуустав. Вместе с Даниилом всходил он на гору Синайскую и лицезрел пуп земли, молвил слово королю Балдуину, заодно с «неким гостем Василием» омывал члены в мутной воде Иордана и остерегался пардусов в зарослях его, с Иоанном замирал под софийскими высотами, с Афанасием бил челом хорасанцу хаджи Мухаммеду за веру и коня. И душа людей, стоявших за этими строками «хожений», открывалась ему, и он с радостью узнавал в ней и свою собственную. Его трогала их неспесивая обстоятельность, наивное удивление чудесами открывшегося им мира, на который они взирали широко открытыми глазами, и детская простота этой культуры пленяла какой-то неизъяснимой правдой. И еще возвышенней и восторженней, чем все восторги перед увиденными диковинами света, были те слова радости и умиления при виде родины и истовой благодарности Богу, благополучно вернувшим их на их землю.

      Ему самому пришлось испытать схожие чувства, когда он впервые оказался за границей, и он тут же вспомнил странников и паломников, которые первые дали ему понятие о земных чудесах. Но паломники древности редко и неохотно вели речь об искушениях, которые пришлось им претерпеть. Для своих искушений Илье пришлось самому подбирать и слова, и чувства.

* * *

      Первое свое путешествие Илья совершил во Францию и с каким-то неизъяснимым чувством смотрел на места, предметы и явления, о которых так много слышал от Кирилла Евгеньевича. Его пригласил Франсуа, который приехал на родину из своего университета навестить родителей, живших в пригороде Санта, украшенного развалинами римского цирка эпохи Антонинов. Один день Франсуа помогал отцу в саду, в то время как Илья исследовал следы античности, а на другой Франсуа выводил из

Скачать книгу