LITMIR.BIZ

Скачать книгу

очередь, занял свое место, не глядя на визиря[111]. После ритуального угощения российскому послу принесли темное полотенце, а не белое, как великому визирю. Репнин ответил на этот вызов тем, что обронил полотенце на пол и взамен извлек из кармана белый платок[112]. Он также отказался от трубки и розовой воды, поскольку был последним из присутствовавших, кому их предложили. Ни великий визирь, ни члены его свиты не встали, когда Репнин поднялся, чтобы проследовать в комнату, в которой иностранным посланникам, в соответствии с обычаем, накидывалась на плечи шуба, перед тем как они допускались к султану. В ответ российский посол повернулся спиной к визирю, прежде чем выйти из залы[113]. Хотя аудиенция Репнина у султана прошла без эксцессов, этот трудный день сказался на его здоровье: в своей депеше в Петербург посол пожаловался, что подхватил насморк[114].

      Война жестов между Репниным и великим визирем демонстрирует значение тел и их перемещений в пространстве для раннемодерных посольств, когда на кону было представление послом своего государя. История российских чрезвычайных посольств в Османскую империю также демонстрирует, что дипломатические отношения между двумя странами не полностью следовали заранее оговоренному сценарию. Несмотря на то что действия российских представителей и османских чиновников кажутся строгим ритуалом, параметры этого ритуала постоянно менялись. Как демонстрирует пример Репнина, детали дипломатических церемоний были предметом борьбы не только накануне, но и во время самих церемоний. Количество времени и внимание, уделявшееся переговорам относительно церемониала, демонстрируют значимость представительской роли дипломатии в сравнении с другими ее функциями в российско-османских отношениях раннемодерного периода. Будет небольшим преувеличением сказать, что наиболее важной задачей посла было добиться подобающего обращения с ним самим и его посольством.

      Этот обзор царских посольств в Османскую империю в до- и послепетровскую эпоху дополняет картину характера петровской дипломатии. Центральную роль в этой картине обычно занимает Великое посольство 1697–1698 годов. В историографии это посольство рассматривается в первую очередь как способ сбора необходимой для преобразования России информации[115]. Подобная интерпретация Великого посольства соответствует нарративу о петровской модернизации России, в котором личное «ученичество» царя на Западе занимает большое место. Действительно, россияне начала XVIII столетия порой остро осознавали технологическое отставание своей страны и искали военные, управленческие и политические модели, которые позволили бы преодолеть расстояние, отделявшее их от более развитых держав Западной и Центральной Европы. Однако это только часть истории. Принимать ее за полную картину – значит анахронистически проецировать реалии XIX и XX веков на более ранний период. Соображения статуса были не менее важны, чем новые технологии. Желание стать «самознатнейшей»

Скачать книгу