Скачать книгу

бы служил… правоведом, пожалуй: в сем чине

      было б раздолье ему затянуть пояса

      более чем, он ведь любит себя и поныне

      сводом законов своих ограничивать сам.

      В дымных бы комнатах я, подперев подбородок,

      слушала ярые споры неглупых мужчин,

      так же, как он, молодых, но среди которых

      он бы не спорил, отличный от прочих, один.

      Он бы забрел за компанию с кем-нибудь в местный

      мысли вертеп, собираясь скорее назад.

      Может, впервые мне спор показался бы пресным!

      Может, впервые ничто не хотела б сказать!

      И, промолчав, чуждый всем политическим смутам,

      буркнул бы только: «На кой они Вам сдались?..»

      Я б возмутилась, конечно, но с той минуты

      что мне с ним рядом какой-нибудь социалист!

      «Воля», «земля», «революция» были… Вдруг – нате!

      Нате, народница, Вам не присущий покой…

      «Верно, пусть лучше пребудет со мною фанатик,

      чем Вы, такой, не сживетесь со мною, такой».

      Виктору Гюго

      Упрямым камнем сотен баррикад

      в сосудах возбужденного Парижа

      я жду; и вот уже звучнее, ближе

      гвардейских ног реакции набат.

      И думаю, примкнув своим плечом

      к соседу (мы сроднились тут, в отряде):

      повстанцев вождь – всегда на баррикаде,

      монарх – всегда как будто ни при чем.

      «О, как бы мне хотелось говорить

      с самим тобой, носитель алых мантий!»

      Но не язык, а резвых ног под платьем

      моих нужна в бою нещадном прыть.

      И выученным следуя азам,

      взбираюсь я, насколько хватит шага,

      чтоб заалело полотнище стяга,

      пока враги не выдавили залп.

      «О, как бы мне хотелось не ценой

      гвардейцев ли, повстанцев жизней сотен,

      лишить тебя короны! Как ты против

      потерь монаршей власти надо мной!»

      Но мне в покоях сказочных дворцов

      охоты нет искать себе покоя —

      уж лучше быть зажатой синим строем

      мундиров в огнестрельное кольцо;

      уж лучше крик: «Монархию – долой!»,

      чтоб супротив – орудия вспылили…

      Я – Франция времен Руже де Лиля,

      где всюду – бой.

      Отпущение

      Репей не виноват, что он – репей,

      что он придирчив так и часто склочен.

      Пленят другие тонкостью стеблей

      в оранжереях, он же – вдоль обочин

      цепляет только тех, кто сам мешал

      ему расти таким неприхотливым.

      Не виноват! Как вздорная душа —

      моя, с досады жгущая крапивой.

      В пути сдавалась, рухнув наконец

      к его корням… А сколько было прежде,

      ершистыми цветами чтоб венец

      носили и колючки – на одежде?..

      Репей не виноват, что он – репей…

      Но в черноземном сердце – чую – завязь

      желанья непроторенных путей!

      Чтобы – не вдоль и чтобы – не касаясь.

      Who wrote Holden Caulfield?[1]

      Эй, вечный

Скачать книгу


<p>1</p>

«Кто написал Холдену Колфилду?» – песня «Green day».