LITMIR.BIZ

      Под кистью Куинджи рождается лето,

      Белеет краса среднерусских равнин.

      Как жаль, что Дега не увидел все это,

      Не видел Веласкес, рисуя менин.

      Ты чей-то «caprise», нe лишенный

      тревоги.

      Ты сказка под утро и легкая тень,

      Бегущая с ветром по пыльной

      дороге

      Навстречу рассвету и чья-то

      мигрень.

      Вдохни огонь на Шангри-Ла,

      Лиши монаха оберега.

      Там в трех лучах летит стрела

      И птица Вещего Олега.

      Давай постоим под июльским дождем,

      Синий зонт выбросив в клевер.

      Продрогнем до судорог и подождем

      Дю Солей, уходящий на север…

      …вместо мокрого платья чье-то трико,

      Ты позируешь ночью Пикассо

      На мяче у костра, и бутылка Клико,

      И в руке моей нож. Асса.

      Стих не родится, локон не вьется,

      Нету унылой картины в окне.

      Бабочка больше о лампу не бьется,

      Мирно лежит на зеленом сукне.

      Ваши обиды желтеют в конверте,

      Джинном в нем бродит сюжетная нить.

      Жаль, не читал, но я рад – вы поверьте,

      Будет зимою, чем печь растопить.

      Затвор передернут, финка в груди,

      Кровью залиты горные хаты.

      По хрен. Бегу. Враг впереди

      И сейчас я его аты-баты.

      Встал на мину. Перепрыгнул забор,

      С АГСом полет страшен.

      Вновь кольнуло – в спине топор,

      «Муху» взвел. Сарай мозгами окрашен.

      Фески красные вьются вокруг.

      Из себя вынимаю финку.

      Сколько было голов. И, конечно же, рук,

      Время – «час». На бегу ем грудинку.

      Вот бы с Лиговки Нинку.

      Лет двадцать примерно бомжую,

      Рюкзак дарит форму и стать.

      И, как подобает буржую,

      На рубль могу загулять:

      На 10 копеек – цыгане,

      За 20 до Лиговки свищем.

      На 30 кутил в балагане,

      А прочее – нищим.

      Склонилась ветка

      сливы розовой

      Над ручьем,

      Несущим цветок сирени

      У горы Машук.

      Съешь в моей пагоде все,

      Только бамбук не грызи.

      Только изыди и лесом иди

      У горы Фудзияма.

      Мой маленький и злобный азиат,

      Венец Эпохи Вырождения,

      Певец былых проказ и ад,

      Натуры мертвой взлет падения.

      Крапивных слов седая скука,

      Рептильных глаз болотный цвет,

      И воском залитое ухо,

      И по плечам янтарный свет.