LITMIR.BIZ

Скачать книгу

за бóльшим количеством людей, «а если вас будут теснить, позвоните мне».

      Который уж раз за эти 30 лет приходится отстаивать свой угол!

      9 мая. День Победы. На Доме Красной армии (теперь он называется Дом офицеров!) вдоль Литейной повешены с 1 мая портреты всех генералов с генералиссимусом посередине, все, кроме главного героя, взявшего Берлин, все, кроме Жукова. Он в опале. Я не могу смотреть на эту подлость. И я не знаю человека, которого бы более единодушно ненавидели все, чем Сталина.

      Обывательские анекдоты. Два еврея сидят на концерте Ойстраха. Мойша плачет и говорит соседу: «Смотри, Абраша, один еврейский мальчик играет, а пятьсот человек плачут». – «И чего тут плакать, Мойша. Я знаю одного грузинского мальчика, который-таки не играет, а сто восемьдесят миллионов плачут».

      Сошлось несколько человек, разговорились. «Ну, как живете? Я живу, как моль. Два пальто проел, за женино платье принялся». – «А я, как сыр: весь в дырочках и слезах». – «А я, как шина, все время верчусь, и каждый день надувают». – «Моя жизнь это маршрут трамвая № 4. С острова Голодая[129], мимо магазина Елисеева[130], на Волково кладбище». – «А я живу, как Ленин: в землю не закапывают и жрать не дают».

      Вот уж можно сказать с Гоголем: над кем смеетесь?..

      А жизнь чудовищна. Наталья Васильевна рассказывала… Муж убит на фронте. Женщина заводит любовника, который согласен жениться, если она изведет дочку. Мать избивает ребенка (шестилетнюю), бьет кирпичом по голове. Соседи доносят, и ребенка увозят в больницу. Девочку расспрашивают, почему она вся в синяках. Она отрицает вину матери. Следователь приходит в больницу и ласковыми разговорами доводит девочку до признания. Она плачет и говорит: «Бедная мамочка, как могла она это делать».

      Такие случаи были и прежде, Достоевский писал о каком-то процессе в этом роде[131]. Теперь об этом не пишут – у нас нет преступников, у нас все благополучно. А такие факты стали обыденными. Нищета доводит до разбоя, до людоедства, до преступления.

      Я стояла в очереди в магазине. Передо мной две женщины, работницы, еще молодые, лет по 30. Одна была с семилетним сыном. Мальчик худенький, иссиня-бледный. Они рассказали, что сейчас по всем заводам снижены расценки, где на 50 %, где на 60, на 70, смотря по «операциям», выразилась одна из них. А цены повышаются.

      И Сталин имеет наглость говорить Стассену: «Неправда ли, в Европе сейчас очень плохо?»[132]

      Ирина Вольберг присутствовала на суде при разборе дела мужа и жены, которые с 1943 по 1946 год убили и съели 18 человек.

      Я за это время измучилась. Ни Вася, ни Наташа денег не посылают. И вот, чуть забрезжит утро, я просыпаюсь и мучительно придумываю, что бы сегодня продать. Какие книги. В магазинах, покупающих книги, очередь продающих бывает даже на улице. Я стояла в подобной очереди. Продала тогда «Les trois mousquetaires», «Nana»[133], что-то Мопассана, еще что-то, Rosette[134] с рисунками Ватто, получила 140 р., пошла на рынок, купила 6 кг картошки (96 р.), два

Скачать книгу