LITMIR.BIZ

      Патологоанатом зафиксировала вероятное время наступления смерти – около десяти часов вечера накануне – и тоже подивилась позднему выходу на пробежку, да еще и в такую мерзкую погоду. Анна никак не прокомментировала, потому что для нее в этом часе не было ничего удивительного. Она сама бегала по вечерам. И плохая погода – не повод, чтобы не выйти на пробежку. Криминалисты обещали предоставить отчет в кратчайшие сроки, судмедэксперт назначил вскрытие на завтрашний день и пригласил туда Эско и Анну. Такая процедура была в диковинку, и Анну заранее трясло – выглядеть непрофессионально не хотелось, но одна мысль о морге вызывала у нее тошноту. Точнее, не о морге, а о том, что эту девушку с беговой дорожки завтра разрежут на куски, как тушу на бойне, словно ее позору нет конца, что чиновники и общество продолжат терзать ее, начав с той точки, на которой остановился убийца.

      Они припарковались во дворе полицейского управления, хлопнули дверьми, вошли внутрь и поднялись на четвертый этаж – Анна по лестнице, Эско на лифте, – затем молча заперлись у себя в кабинетах, словно напарника не существовало, словно недавней трагедии не случилось.

      Анна подумала: «Как это смешно. Нам нужно все обсудить. Проанализировать ситуацию. Спланировать дальнейшие действия. Послать кого-нибудь обойти дома в округе. Найти Юхани Раутио. Выяснить что-то по звонкам и ее последним действиям перед выходом на пробежку. Где и с кем она была вчера? Кто она вообще такая? Что Ауне Тойвола сообщила патрульным и Эско? А что там по курдской девочке? Кто работает и как распределены задачи? Нам с Эско нужно как минимум познакомиться поближе. Пообедать вместе. Так работать нельзя. А вдруг у меня не получится?»