LITMIR.BIZ

Скачать книгу

императрица не догадывалась об истинных устремлениях Елизаветы, о чем свидетельствует ее настойчивость в желании отыскать любимице выгодного жениха. В марте Екатерина возобновила диалог с французами, суля им золотые горы, коли согласятся на брак короля с цесаревной. В Версале авансы из Петербурга не оценили и предпочли русской невесте польскую, что не смутило государыню, тут же обратившую взоры на Берлин и Мадрид. Там монархи не привередничали, с Романовыми породнились бы и даже охотно. Между тем перспектива отъезда в Испанию или Пруссию Елизавету вовсе не устраивала, почему она и поспешила открыть матушке свой секрет. Это случилось, похоже, сразу после того, как царице 17 (28) июня 1725 г. зачитали реляцию русского посла в Париже Б.И. Куракина о помолвке Людовика XV с Марией Лещинской.

      По причине неграмотности государыня все отчеты, проекты и прочую документацию неизменно выслушивала, затем, посовещавшись, оглашала резолюцию, а подписаться за себя поручала не кому-нибудь, а Елизавете. В итоге принцесса на правах личного секретаря монарха регулярно знакомилась с практикой и традициями управления, но вмешиваться в дела того или иного министра пока избегала. Здесь нелишним будет вспомнить, что в исторической науке закрепилось мнение о безграничной власти А.Д. Меншикова над Екатериной, абсолютном диктате временщика. Однако, это – сильное преувеличение, ибо между Светлейшим князем и императрицей стояло еще два человека, имевших на «русскую золушку» гораздо большее влияние – Елизавета Петровна и П.А. Толстой. С вкрадчивым главой тайной канцелярии Екатерина сблизилась в период подготовки к собственной коронации, состоявшейся 7 (18) мая 1724 г. С тех пор Петр Андреевич занимал положение первого советника и конфидента царицы. Потому именно он координировал одурачивание великокняжеской партии на легендарном заседании Сената, вошедшем в русскую историю как первый дворцовый переворот XVIII века. Толстой любил оставаться в тени, как и Елизавета. Оттого Меншиков и воспринимается сейчас «полудержавным властелином», хотя реально таковым при Екатерине I не был.

      Исчезновение с июля месяца в русской дипломатической почте темы сватовства младшей цесаревны дает нам веские основания утверждать, что императрица, поговорив с дочерью, во всем поддержала ее и, более того, пообещала всемерную помощь при достижении цели. Укрощение общественной благосклонности к великому князю начали с оживления инициативы австрийского посла Стефана Кинского, предложившего в 1722 г. обвенчать юного Петра Алексеевича с Елизаветой. Тогда нарушение православных канонов не прошло. В 1725 г. не прошло тоже. Российское духовенство вновь категорически воспротивилось, и 16 (27) ноября 1725 г. вездесущий Кампредон констатировал провал затеи, запрещенной «и божескими, и человеческими законами».

      Полагаю, Елизавета Петровна нисколько не сомневалась в вердикте Священного Синода и уповала не на снисхождение архиереев, а на свою, третью по счету, оригинальную комбинацию, включавшую три пункта.

      Первый.

Скачать книгу