Нога судьбы, пешки и собачонка Марсельеза - Александра Николаенко Завтра будет завтра. Александра Николаенко

Скачать книгу

Антону Павловичу было жутко и душно.

      В зале постепенно нарастал недовольный гул. Враги, размахивавшие счастливыми номерками, вскакивали с мест, сердито хлопали крышками сидений, топали и требовали от Антона Павловича или сесть наконец в полыхавшее кресло, или убираться ко всем чертям.

      Медленно угасала под куполом ДК «Динамик» вызывавшая клаустрофобию тяжелая шестиярусная люстра, затихал Мендельсон. Озаренная светом прожекторов мраморная голова председателя МО зло таращилась на Антона Павловича из подставки.

      Фантасмогорист Лукуменко показывал Антону Павловичу из третьего ряда партера крепкий кулак.

      Ненавистный Спиноза, сидя на соседнем от Антона Павловича четырнадцатом кресле, равнодушно качал сандалией и что-то писал. Кикимора Куликовская ухмылялась с двенадцатого.

      …Антон Павлович зажмурился и сел.

      Антон Павлович зажмурился, сел в кровати, вспыхнул как спичка, замахал руками, вскочил, дымясь, пару раз пересек кабинет по диагонали, хлопая руками, как гонимая коршуном перепелка, смахнул с секретера и разбил третьего коллекционного терракотового кота и, наконец, больно стукнувшись лбом о книжную полку, проснулся.

      На письменном столе стояла открытая доска с начатой вчера шахматной партией. У левого угла ее валялся съеденный Добужанский. В кресле, свернувшись собачьей шапкой, дремала Мерсью. Времени было возле одиннадцати.

      Следовало поторопиться…

      Лев Борисович Добужанский торжествовал. Раздавленный его речью Антон Павлович Райский, этот плевок в душу читателя и в лицо Русской Литературы, сидел, опустив покрытую испариной восковую лысину, пряча растоптанный взгляд в ковер.

      – …Отдавать себе отчет в том наслаждении, которое доставляют нам произведения великие и вечные, – злорадно говорил Лев Борисович, – есть необходимая потребность мыслящего человечества. Одновременно с тем необходимой потребностью мыслящего человечества является и отделение зерен от плевел. Там, где непросвещенная и нетребовательная публика находит себе сегодня законных кумиров от бесотристики, бумагостяжательства и графомарательства, мы имеем полное право сказать решительное «Нет!» – нет, нет и еще раз нет! Не принимая на веру фальшивой дешевизны, шелухи, позолоченной скорлупы популярности некоторых авторов, – тут Лев Борисович очень пристально посмотрел с кафедры на Антона Павловича, сидевшего в первом ряду. Антон Павлович сжался. – Изнутри своего ограниченного, но просвещенного круга, – зловеще продолжал критик, – с мыслью взрастить из зерен цветущие, плодоносящие всходы образованного грядущего мы, мы, друзья! – встанем на пути свищей и мракобесов пера, оставляющих грязные потеки в неокрепших читательских душах. – Лев Борисович выступил из-за трибуны и широко распахнул полы полосатого летнего пиджака, изображая, как встанет на пути мракобесов. – И, принеся себя в жертву на великий алтарь Мельпомены, шагнем вместе с взращенным нами читателем

Скачать книгу