Женская тетрадь - Татьяна Москвина

Скачать книгу

артист второй половины двадцатого столетия себя не щадил. Он бросился в жизнь и в женщин, как в море, смело и элегантно барахтался там, пока не утоп. Феномен «мужчины для женщин» (а к числу женщин присовокупляем и Родину-мать, и «сестру мою – жизнь») всегда носит героический характер, но на фоне послевоенного оскудения генофонда он героичен вдвойне. Лучшие явления подобного феномена (Тарковский, Шпаликов, Высоцкий, Шукшин, Миронов) горели ярко и сгорели быстро. Тот же Миронов имел сложные отношения с различными женщинами – с мамой, двумя женами, любимой любовницей Егоровой, другими любовницами, подружками и т. д. Любопытно, что все они живы, даже мама пережила сына на десять лет. Когда он умер – исчез вечный источник тревог, беспокойств и неудовольствий. Женщины испили – каждая – свою чашу, чашечку или рюмочку любовной драмы – и отправились спокойно доживать оставшуюся жизнь.

      Когда я дочитала книгу Егоровой, то подумала еще резче: «Ясно: закопали Андрюшу – и успокоились». Никто вроде бы не хотел такого исхода – все его любили, обожали и желали владеть им вечно и безраздельно. Но не выдержал индивидуальный организм Андрея Миронова массового натиска всех этих любовей, обожаний и требований. Был он доверчив, открыт и определен на растрату. И все до донышка потратил. Не умел иначе.

      И можно было бы опечалиться по этому поводу, если бы не господствующий нынче иной, принципиально отличный от мироновского, феномен – феномен «мужчины для себя». Наверное, Андрей Кончаловский воплощает сей феномен в его крайней, наиболее отталкивающей форме. Нет, ни одна женщина не закопает Кончаловского, чтоб написать об том мемуары. Напротив, он уже всех описал, пронумеровал и поместил в гербарий. Нет и следа растраты – и потому, что тратить особенно нечего, душевный слой в Кончаловском, и так не слишком внятный, в американской школе выживания вовсе сошел на нет; и потому, что здоровое интеллектуальное животное, каким является известный кинорежиссер, способно на процесс поглощения, переваривания и дефекации – людей, информации, текстов, идей, времени, событий – на трату оно не способно.

      Мне, конечно, куда больше нравятся безумцы, влюбленные, мечтатели и растратчики. Да они и всем нравятся. После смерти их обожают даже сильнее, чем при жизни. Горе в том, что наши гениальные метеоры, после краткой вспышки ослепительного и жаркого горения, покидают нас. И осиротевшее поле культуры достается тем, другим, варанам и удавам мужского рода, которые запрограммированы на долгую-долгую жизнь, полную неспешного переваривания поглощенных калорий. Не одно поколение горящих безумцев уже улеглось в могилу под лучезарной улыбкой Сергея Владимировича Михалкова. И не одно уляжется под не менее, а еще более лучезарной улыбкой Андрея Сергеевича Кончаловского. И что-то хотелось бы поменять в этой фатальной программе, хотя бы в мечтах. Мечтать никто запретить нам не может.

      Конечно, вараны и удавы безнадежны, их не перевоспитаешь. Беречь надо растратчиков, безумцев, горящих

Скачать книгу