LITMIR.BIZ

      всё в той же комнате

      и в том же январе

      сбегает кофе – ты уходишь,

      лишь я константа в этих четырёх,

      зашарканных в пыли дорог

      и глобус, что не отражает мира

      затёртого до дыр

      и паутиной пыльной, что не дает дышать.

      скрипучая кровать,

      что двигалась в такт нам,

      жжёт холодом ладонь

      и в потолок взирает равнодушно,

      что толку ей: не два – один.

      всё в той же комнате,

      и в том же январе,

      я раскаленным утюгом

      пройду твои измятые рубахи,

      что никогда не вспомнят

      плечо, молчанье, чемоданы.

      ты всё оставил – предал всё,

      лишь я константа в этих четырёх.

      будь моим другом

      невнятным супругом

      стрекозы крыльями щекочут небеса

      на континенты разбита земля

      а я – всего лишь твоя.

      будь моей жизнью

      стань моей тайной

      чтобы в ночи бросаться сердцами

      нужна малость —

      ты

      я

      моя усталость.

      если камни о ставни

      в доме пустом

      и любимый не ждет кораблей —

      значит, умерло всё.

      и быть камнем-гранитом,

      что на дне прозрачной воды

      позабыл все дороги

      и не знает пути.

      если в доме твоем

      мать по-прежнему ждёт

      возвращенья того,

      кто сорвался с цепи,

      разжигает огонь —

      значит, есть ещё маяки.

      в бухты заходили корабли,

      сбрасывали якоря.

      зашла в твою комнату,

      и платье спало с меня.

      хотела остаться —

      да нельзя.

      знаешь, корабли отплывают,

      даже любя.

      глотать морские соли

      и тошнотой захлёбываться,

      впускать затёртое небо

      и драть о бутылки нёбо.

      в берлогах медведи зимою

      в одиночку сохраняют теплоту.

      в пустынях снежных

      спят,

      чтоб не чувствовать мерзлоту.

      и я комком под одеялом

      врубаю все +25,

      листаю сны,

      и знаешь, мне не помогает:

      я не могу забвением предать.

      и всё с рассветом

      по сугробам

      мечусь и продолжаю звать.

      И ты вошел —

      Подумала: напрасно.

      Слетел последний лист надежд

      И на пол пал.

      И я вослед разгорячено

      Дымила в комнате пустой.

      Вот вынесли комод

      И ящик пыльных книг,

      Что в памяти лишь черное пятно,

      И брошено истертое кольцо,

      Упало медным звоном.

      И ни жена, ни для бесед утеха —

      Я стала тенью. Нашим эхом.

      Ты стал моим ноябрем,

      Рожденным в знаке Стрельца.

      И я вступила в твое созвездие,

      Как к чужому дому – с крыльца.

      А на звездопады надежды нет.

      Как нет возвращенья к юной себе.

      Я прошла девять тысяч восемьсот пять дней,

      Чтобы уснуть на твоем плече.