LITMIR.BIZ

Скачать книгу

у мертвого, что это такое?

      – Не мешай слушать. Обыкновенный сраз, не знаешь, что ли?

      Недовольный Шешковский зыркнул глазом, однако сдержался и продолжил:

      В их взорах огнь призывный блещет,

      Уста похвальну песнь измещут,

      Они чисты, слова не ложны,

      Почесть за лесть мне невозможно…

      – Куда залезть, дедушка? – Храповицкий проявил новый интерес.

      – От бисов сын, хиба не знаешь?

      – Я-то знаю, токмо ежели невозможно, зачем под венец идти? Ужель затем ему жениться, чтоб сохранить невинность у девицы?

      Шешковский видел, как графское окружение корчится от смеха, и ярость стала заполнять его. Она уже была готова выплеснуться наружу, как вдруг вперед выскочил Нащокин и вскричал:

      – Молчите, сударь! Не скверните своими устами той, чье имя – символ чистоты. Вы, кто ради насмешки и красного словца готовы отдать невинную душу на поругание. Кто кичится всевластьем и по прихоти готов разбить любящие сердца. Кто срывает плод, дабы не отдать другому, хотя сам не в силах даже надкусить его…

      Шешковский слушал молодого человека, и лицо его все более наливалось кровью. Все копившиеся унижения сегодняшнего дня готовы были вырваться наружу, тем паче, что объект позволял применять к нему любые меры.

      – Знаю, что говорю в последний раз, – продолжал Нащокин, – но жизнь без любезной все одно для меня потеряна. Вас ослепляет вседозволенность, вы тщитесь простереть свою власть на тело, душу, мысли, желания, однако ж никогда не преуспеете в том. Аз есмь человеце! Не принимаю вашего надзора и гибель предпочту я своему позору.

      – Молодец, – сказал граф, – налейте ему!

      – Он крамолу речет! – крикнул Шешковский. – Решениям нашей государыни противится.

      Нащокин сделал к нему решительный шаг, так что Шешковский отшатнулся, и воскликнул:

      Но если и цари потворствуют страстям,

      То должно ль полну власть присваивать царям?

      В наступившей тишине голос Шешковского прозвучал особенно внятно:

      – А вот за это, сударь, вам придется на каторгу последовать.

      – Это откуда? – как ни в чем не бывало поинтересовался граф.

      – Трагедия Николева «Сорена и Земфира», ваше сиятельство, – почтительно ответил Нащокин.

      А Храповицкий добавил:

      – Сочинение, дозволенное к публичному представлению ее императорским величеством.

      Шешковский на мгновение застыл в растерянности, потом изобразил улыбку и покачал головой:

      – Хорошо же вы старика разыграли! Очень натурально и с большим чувством представить изволили. О-ох, молодежь, пальчик в рот не клади. У вас, молодой человек, настоящий талант, хотелось бы поближе познакомиться.

      – Вы его отобедать пригласите, – хохотнул Храповицкий.

      – С превеликим удовольствием. Приходите завтра, у меня все просто, без церемоний. Последний раз по-холостяцки, а?

      Нащокину показалось, что тот хитро подмигнул. Боже, как хотелось ему чем-нибудь запустить в эту самодовольную рожу, но Храповицкий ткнул его в бок и прошептал: «Благодари и соглашайся».

      Пришлось

Скачать книгу