Музей воды. Венецианский дневник эпохи Твиттера - Дмитрий Бавильский Территория свободной мысли. Русский нон-фикшн

Скачать книгу

за угол Скуолы и долго иду по пустой набережной, точно в Питере зимой у Лебяжьей канавки или на канале Грибоедова, вывернутом наизнанку.

      Фонари качаются, но не мигают. Только лодки и катера тревожно трутся о почерневшие бриколы – со стонами, более подходящими триллеру. Улица кадрирует себя сама; из этого плавного кинофильма, непонятно когда снятого, невозможно выпасть, можно только идти вперед.

      И там, где канал Грибоедова упирается в Спас на Крови, город внезапно заканчивается, и я оказываюсь на морском берегу, где с ветром и воем носятся морские трамвайчики, снуют пассажирские и грузовые джонки из лаковой миниатюры судна. Трафик – как на Ленинградке. Напротив – остров с безжизненным кладбищем Сан-Микеле, почти буквальный обрыв и конец жизни. Конец всего.

      Выбирая гостиницу, я предполагал остановиться где-то здесь, на крайнем венецианском севере, может быть, возле Гетто, да, видно, нельзя никак.

      Здесь, на диком венецианском севере, все сдержанно и сурово, никаких красот, одна голая функциональность – самое то для написания бесцветного экзистенциального романа в духе Альбера Камю.

      Тем более когда вокруг пустота: с одной стороны море, что холоднее космических глубин, с другой – больничный квартал с окнами, чей подол задран выше человеческого роста (в них видны кессонные балки под потолком и только).

      Здесь, на Фондаменте Ново, нет вообще ничего, кроме вечного (если судить по состоянию заграждений) ремонта. Только причал «скорой медицинской помощи», притороченный к больнице, сияет огнями, как большой китайский фонарь.

      Зато появляются люди. Чуть дальше по Фондаменте Ново к остановке вапоретто прибывает очередной кораблик с новыми туристами, которые катят свои чемоданы по брусчатке с оглушительно резонирующим (скворчащим, как при приготовлении яичницы) шепотом.

      Там же, от пристани, отходят уже даже не улицы, но коридоры, скрадывающие ветер, бесконечные темные коридоры коммуналок, узкопородистые щели дактилоскопического рисунка. Набережная перекрыта, поэтому участия в дактилоскопической экспертизе гонки с преследованиями ишемических чемоданов не избежать: я догоняю – ты убегаешь, ты догоняешь – я убегаю, – очнувшись на площади Санта-Джустина, где живо (светится) только одно кафе, и из него сквозь закрытые окна и двери дуболомно тянет травкой.

      Вся эта часть на (размытой) границе Каннареджо и Кастелло окончательно напоминает нуар, нарочно запечатленный на крупнозернистой пленке Шосткинского химкомбината «Свема», дающей удивительные эффекты в освещении параллельных пространств.

      Там у них, на химкомбинате, что-то постоянно происходит со светом, распадающимся на пиксели, из-за чего персонажи фильмов, отпечатанных на пленке «Свема», вынуждены пробираться сквозь печальную завесу песчаного сфумато.

      Все время иду куда-то, кружу кругами, пока не вижу очередную церковь, про которую точно знаю, что там Тьеполо (Сан-Лио, посвященная папе Льву IX). Это где-то совсем недалеко от Риальто и совсем близко к дому (сегодня я не

Скачать книгу