LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Преодолевай любые преграды,

      только не научись ненароком

      перешагивать через людей.

      Десять миллионов лет

      прошло за сегодня,

      ведь у каждого был свой день.7

      Предан я жизни,

      как караваю – ломоть,

      что не отрезан пока.

      Э-хе-хе, братец,

      что, не очень-то радостно

      латать мудростью любовь?..

      Стаял ноябрьский снег,

      но чёрные и серые деревья

      твердят нам: зима, зима.

      Талый снег…

      В каждой зиме свои вёсны,

      в каждой весне свои зимы.

      Леность – какая тяжёлая болезнь,

      скука – медленное умирание,

      равнодушие – подлинное небытие.

      Вглядываемся в пёстрые окна картин

      и, встретившись с молчаливым взглядом,

      шепчем: здравствуй, братец-художник…

      Напишу сказку про клоуна,

      подружусь с выдуманным весельчаком

      и забуду про одиночество.

      Лето совсем созрело

      и медленным золотистым плодом

      падает в память.

      Здравствуй, нечаянная радость!

      Ты уже здесь,

      а я только бегу распахивать двери.

      Новый Вавилон

      Не хочу цитировать мрачные упоминания Вавилона в Апокалипсисе, но слово «столпотворение» ассоциируется с этим городом надёжно. Древность этой ассоциации свидетельствует о том, что обострение человеческих проблем в большом городе – дело давнее. Того Вавилона давно нет, но каждый крупный город рискует стать Новым Вавилоном, гнетущим и обречённым, если городское в нём сильнее духовного. Или, персоналистичнее, – если во мне самом душа не может освободиться от городского гнёта. Ради такого освобождения написано каждое из этих трёхстиший (1972—1992 годы).

      Тяжёлые волны льда.

      Медленные, мучительные.

      Застывающее море одиночества.

      Просторная пивная —

      вертикальный свинарник,

      полный унылого хрюканья над пойлом.

      Призываю на тебя жабье уродство! —